Звонок верного помощника. Внимательно, не перебивая и не переспрашивая, выслушивает. Он всегда говорит только в самом конце, но зато – окончательно и бесповоротно. Так, очень хорошо. Как и следовало ожидать – предложение по экранизации, заодно сразу с сиквелом и приквелом, то есть с продолжением и предысторией, и плюс еще пара отдельных второстепенных линий, выводимых на первый план. Выражаясь по-современному – «франшиза». Отлично. Надо соглашаться, но не сразу, конечно. Выдержать паузу, пусть понервничают, потомятся в неизвестности, вдруг конкуренты уже подсуетились и перехватили выгодный сюжет. Процентов на двадцать поднять на этом гонорар можно легко. А то и на все двадцать пять-тридцать, если проявить должное терпение. Скоро, если уж на то пошло, только сказка сказывается. А дело делается – медленно, но верно. И желательно – в полной тишине.
Читает дальше, рубрика «По горячим следам», в ней единственной дается без «домашних заготовок», типа «репортаж с колес». Там вчера друзья-соперники что-то касаемо трактовки ряда спорных эпизодов кукарекали, ну-ка… ну, то есть с нашей точки зрения спорить там особо не о чем, не говоря уж про «развернули сюжет на сто восемьдесят градусов», об этом даже смешно рассуждать… А, вот: «В итоге арбитр искренне судил то, что видел своими собственными глазами». Прекрасно сказано! Шикарная формулировка, обтекаемая такая, и в то же самое время – будто выточенная, не подкопаешься. Надо немедленно выяснить, кто придумал, если кто-то из наших – отметить и, может быть, даже передвинуть на повышение, а если нет – тоже поощрить и предложить подумать о переходе на штатное место. Ишь, стервец, как круто заложил – «…только то, что видел…» Есть, есть у нас и способные молодые авторы! Делает пометку на полях.
Еще звонок. Теперь от букмекеров. Здесь обойдемся без помощников. Да, через подставных фигур он ставит на самого себя, а что тут такого? Если хотите знать, ставить против своих, будто бы страхуясь и подслащивая пилюлю поражения – удел неудачников, если не сказать хлеще. А он – не из их породы. В своем успехе он уверен твердо, но без скатывания в самоуспокоенность, конечно.
Так, ну и самая приятная часть – вести из стана этих самых заклятых друзей-соперников. Ну, что у нас там сегодня: «…по заявлению руководящего совета сказки вопрос о немедленной отставке старого сказочника не стоит…» – отлично, значит, стоит в полный рост. «Центральный благородный герой заявил, что отдаст все силы, сотворит все возможное и невозможное и на ближайшем же подвиге докажет, что случившаяся осечка – не более, чем досадная случайность…» – так, стало быть, верно сорока на хвосте принесла, будто не только уже собрался в другую сказку, но и предварительно подписался, включая подъемные. Тоже неплохо. «…несмотря ни на что, атмосфера сохраняется рабочая…» – наверняка уже не разговаривают друг с другом пару недель, а то и кидаются с кулаками. Славненько. Нет, честное слово – читаешь иной раз, и будто не о сказках речь, а о какой-то сугубо несерьезной, антинаучной фантастике ведется! «Разгневанные читатели с бейсбольными битами ворвались на литературно-тренировочную базу и нанесли попытку переломать ноги элитной дикой коняге одного из героев стоимостью в…» Нехорошо, конечно, смеяться – но что поделать! Так, ну и дама сердца. Хорошо на снимке получилась, очень ей этот ракурс идет. Такой будто бы случайный полунаклон-полуповорот головы, стилист, конечно, не зря свои деньги получает… Так, кстати – а чего она не встает-то? Хотя ладно. Ведь встанет – и сразу этот разговор про новую шубу заведет…
Здесь в свою очередь может показаться, что это никакой вовсе не старый сказочник – а живое, нерукотворное воплощение человек-зла, обманным путем и под чужой личиной прокравшийся в расположение, но нет. Все бывает. Все случается.
– Филимонов, а расскажи чего-нибудь доброе! – неожиданно попросил Илья Муромэц, ворочаясь на лавке, – А то не спится что-то…
– Типа сказки на ночь? – живо откликнулся Филимонов, польщенный вниманием.
– Типа того, – согласился Илья.
– Только не очень длинно, – сказал Алеша Беркович, – И, по возможности, без морали в конце, а то я буду потом размышлять над ней всю ночь…
– Ладно, сейчас подумаю… А, ну вот. Слушайте. Был у нас в школе юного героя паренек один, звали его Гера…
– Это где вас Морихей Уэсиба на истинный путь мудрости наставлял? – улыбнулся Илья.
– Ну почти. Вернее, звали его неизвестно как, потому что «Гера» было сокращением от фамилии. Но Гера и Гера, он не обижался. Ну, еще бы…
Наверняка такой «гера» имеется в каждом подростковом коллективе. Здоровенный такой, но нескладный и малокоординированный. То есть, его заклевали бы непременно со свойственной детям жестокостью, но размеры не позволяли. Собственно, он и занимался-то до некоторой степени условно, потому что пары ему никогда не находилось, так, болтался и махал руками в углу и полном одиночестве. Пригождаясь лишь, когда наставник нам новые подвиги на нем демонстрировал – вот, вот в этот момент он был незаменим! А потом – опять в угол. Но Гера не обижался. Давно привык. Ну ладно.