– Это точно, – кивнул Илья бородой, приподнявшись на локте, – У нас тоже был такой. Любили пошутить над ним, иногда по-доброму, но в основном по-злому, конечно… Ты говоришь, а я вспомнил – вот прямо стыдно стало!
– Ну и вот, – продолжил Филимонов, – А однажды приходим перед занятием, спускаемся вниз. А у нас раздевалки были в бывшем подземелье гномичьем, длинная галерея такая в полумраке… короче, видимость не очень хорошая. Короче, заходим, спускаемся и видим – Гера стоит. Ну как «Гера»… спиной к нам, наклонился и вещички свои в сумку спортивную пакует аккуратненько так. Ну, делать нечего – суровые законы мужского братства неумолимы…
– Поза-доза! – неожиданно счастливым голосом завопил Алеша.
– Именно, – подтвердил Филимонов, – Тут уж хочешь не хочешь, а надо исполнять. Ну и мы с верными друзьями тут же наперегонки устремляемся, пока не обернулся…
– Кто победил? – уточнил Алеша.
– Ну как кто? – продолжил Филимонов не без самодовольства, – Четко, на шаге, уверенно оттерев плечом в силовой борьбе на «пятачке». И пробил хорошо, с оттяжечкой так, плотненько на ногу легло… И, главное, в последний момент что-то мелькнуло – как будто не Гера это. Он все-таки значителен был, но тут, как будто, еще значительней… Да нет, ну точно Гера! Вон, и порты его тренировочные красного цвета, хотя сколько тогда было вариантов, красные да синие еще, ну изредка у кого из пижонов белые, жили, как говорится, бедно, но чистенько…
И тут он оборачивается в крайнем изумлении… и точно! Не Гера это, нет! А совсем даже посторонний парень, а вернее даже сказать – уже и полноценный мужик…
– Ну и?
– Ну и как положено – вся жизнь тут же пронеслась перед глазами, ну сколько ее там было тогда, той жизни… А еще пронеслось такое любопытное воспоминание, будто нам Наставник накануне говорил, что нашему прославленному супертяжеловесу Михайле выписали из дружественной школы соответствующего спарринг-партнера для лучшей подготовки Михайлы к предстоящему тому ответственному зачету по подвигам сокрушительной категории. Михайла, правда, в группе после нашей занимался, даже еще через одну, но спарринг этот партнер, видать, мог перепутать назначенное ему время. Или даже специально приехать пораньше, размяться там, мероприятие-то ответственное крайне…
Ну и оборачивается он ко мне – а в горле пересохло сразу, начал что-то блеять вроде, но что тут можно в свое оправдание проблеять, когда у самого нога болит так, будто тебя неплохо «подковали» во время лапты…
А мужик обернулся, оглядел так меня удивленно, да и говорит вдруг:
– Пацан, ты совсем что ли сдурел? Я же тебя одним пальцем в пол вдавлю!
А я сиплю уже. А он такой – «Ну ты даешь, ты смотри вообще, что делаешь-то…» И… и опять отворачивается и продолжает дальше гражданские доспехи в сумку убирать.
Ну вот так. Говорю же: большие люди – они, как правило, добрые люди…
– Именно! – подтвердил Илья, многозначительно выставив вверх указательный палец.
– Что, даже по жопе не дал в педагогических целях? – спросил Беркович.
– Не дал. Он же убил бы сразу. А я, видишь – до сих пор как живой перед вами, – улыбнулся Филимонов.
– Ну не знаю, – покачал головой Алеша, – Это не сказка, а какая-то прямо святочная история.
– Это больше чем сказка. Это правда.
– Теперь точно не усну.
– А теперь – быстро угомонились оба, – скомандовал Илья Муромэц и, не вставая, мощным выдохом задул коптившую на столе свечу.
– Сами-то как, Евгений Александрович? – встрепенулся вдруг Филимонов, – А то мы все про Лукиана свет Себастьяныча… он-то, я уверен, в неизменном порядке пребывает!
– Да тоже, родимый, – улыбнулся Старый сказочник, – Ну куда я, сам посуди, денусь. Тем более, без вас-то…
– Но все-таки?
– Все-таки? Тогда слушай. Был я тут в апреле в отпуске, целую неделю…
– Вы? В отпуске? – изумился Филимонов, – Да у вас тут сроду больше трех дней покоя не было, вечно выдергивали, слезно умоляя… то одно, то другое, то вот как сегодня, запил кто-то… Я уж про наши-то дела и не упоминаю.
– Ну вот вообрази себе, бесценный мой – случилось такое чудо. Бухгалтерия ходатайствовала. Причем даже не ходатайствовала, а прямо-таки настояла на моем отсутствии. Думаю, конечно, отнюдь не из человеколюбия, а просто по законодательству акт какой-нибудь новый вышел, чтоб непременно роздых давать труженику, спину разогнуть. У бухгалтерии ты же знаешь, с ними спорить еще тяжелее, чем с Добрыней Никитиным… пусть погибнет мир, но сойдется баланс и закроется квартал. Причем даже для надежности – вручили путевку в санаторий, типа по профсоюзной линии. Ладно, что уж там – взял адрес, собрал вещи, поехал…