Битва продолжалась достаточно долго. Наконец, завершив очередной круг, Филимонов решился кликнуть отца:
– Пап! А пап! – позвал он родителя сквозь намерзшие на потрескавшихся от холода губах сопельки.
– Давай, давай, сын! – подбодрил его родитель, – Еще кружок!
Настоящих благородных героев, вошедших в раж своего дела, остановить трудно. Практически невозможно.
– Пап, а пап! – снова просипел Филимонов, сдерживаясь уже из последних невеликих сил.
– И еще кружок! Попеременным приставным шагом ты уже прошел, а теперь давай наоборот!
– Как это?
– А теперь одномоментным переставным! Не стой, как говорится – замерзнешь!
И – до последнего подвига! А потом еще – суперподвиг! И даже – сверхсуперподвиг, чтоб наверняка!!!
– Пап!
– Ну чего тебе?!
И, глотая горячие слезы безысходной горечи:
– Пап… я обкакался…
И, весь в сполохах пламени и клубах пота – Филимонов-старший:
– Всё, стоп. Закончили…
Эх, ну как же так… неужели не выйдет героя…
Но вот – еще один шанс!
Мать, дергаясь глазом и тайком призывая в помощь Высшие таинственные силы, провожала его во взрослую жизнь. Понимая, что если какую-нибудь даму сердца в этот раз и не приведут, то уж магического нектара накапают точно. «На вот, сынок, – молвила она, протягивая Филимонову ярко-красный фрукт, – Возьми с собой. Закончите подвиг – хоть покушаешь чего… Эти ж ведь не позаботятся о тебе наверняка…» Филимонов благоговейно принял дар. Так благородным героям времен правления царя Гороха надевали на шею обереги, призванные защитить их от злых чар и дурных болезней…
Войдя в раздевалку, Филимонов дрожащими от волнения конечностями облачился в доспехи и принялся ожидать дальнейшего развития событий. Сказать по правде, так он волновался еще только один раз, когда… да даже и меньше волновался, потому что в тот раз все заключилось в умении его, а вернее даже, в данном случае – умении её достать номерок у фраера ушастого, а тут…
– Значит, сын – слушай внимательно, – вывел его из ступора решительный голос отца, – Встанешь там, где я покажу. Стой на своем твердо и никуда не отлучайся. Если вдруг кто появится на вверенном тебе участке – зажмуривайся и лупи по нему со всей силы. Не думай ни о чем, там будет кому дальше разобраться. А появится дядя Евпатий Коловрат – сразу убегай, куда глаза глядят! Потом, когда стихнет, вернешься обратно…
– Дядя Евпатий Коловрат разве будет против нас сражаться? – удивился Филимонов, – Ты же вроде говорил…
– Неважно, за кого он будет, – строго сказал Филимонов-старший, – За нас или против. Ты убегай. Потом поймешь…
Потом Филимонов понял и оценил. У дяди Евпатия Коловрата была милая привычка – он всегда бил первым, причем не реагируя подчас на позывные «свой-чужой». Как-то раз, когда возмужавший уже Филимонов слегка повздорил было в очереди с парой пытавшихся пролезть к прилавку негодяев – в помещение огненным вихрем ворвался дядя Евпатий. «Р-раз!» – с грохотом полетели оземь поставленные друг на друга ящики с пустой посудой. «Два!» – треснуло стекло прилавка, и завизжали две невесть как забредшие в отдел пожилые феи. «Три!» – и бесчувственных негодяев вынесли на свежий воздух, аккуратно уложив рядышком.
– Дядя Евпатий, – озадаченно сообщил ему Филимонов, – Я с ними уже вроде так уладил вопрос… устным методом слов и выражений…
– Очередь сейчас чья? – рявкнул дядя Евпатий и метнул суровый взгляд в самого Филимонова.
– Моя… – похолодел Филимонов.
– Так а что ты тут стоишь?!
«Убегай и не оглядывайся!» – сразу вспомнил Филимонов золотые отцовские слова и как раз успел занять свое законное место.
–…и не оглядывайся!!!
Тут в помещение вошел некто, и Филимонов уже собрался было последовать данному ему совету, но от охватившего ужаса не сумел даже распрямить ног, чтобы привстать со скамейки. По счастью, это не был дядя Коловрат.
– А-а, Филимонов-младший! – добродушно улыбнувшись всею бородой, молвил вошедший, – Ну здравствуй, здравствуй. Илья Муромэц меня зовут… привел, значит, отец. Ну, я уж вижу – пора, пора, в самый раз. А похож! Привстань-ка. Ну давай, давай, не тушуйся.
Польщенный Филимонов приободрился и приосанился.
– Слушай, а у тебя поесть есть с собой чего? Мать ведь положила наверняка? – проницательно предположил его новый старший товарищ.