– С трудом, – согласился Филимонов.
– Вот именно. А приходится осваивать. Хотя получается неважно. И хочется иной раз закричать: «Верните старые добрые сказки!», но сдерживаешься. Во-первых, неловко, все же уважаемый, седой человек. Но и думаешь: «А может, так и надо, пора освобождать место, дорогу молодым, и так далее?» А главное – полное ощущение, что все равно тебя обставят, будто играешь ты всегда на чужом поле и по чужим правилам. Которые еще и постоянно меняются вдобавок втихаря от тебя. Это ты можешь себе представить?
– Это – могу запросто.
С Филимоновым когда-то в детском лагере отдыхал Сережа, мальчик хороший, но до некоторой степени своеобразный. В частности, Сережа увлекался баскетболом и приглашал всех сыграть в эту увлекательную игру, причем, что характерно – в формате «Один Сережа против всех». Удивительно, но Сережа всегда выигрывал. Секрет его успеха был прост: стоило кому-либо из соперников коснуться Сережи или даже просто оказаться от него поблизости, как Сережа тут же истерически орал «Фолы! Были фолы!» и добивался немедленного удаления соперника и штрафного броска по незащищенному кольцу. А когда всеми правдами и неправдами мяч у Сережи удавалось все-таки отобрать – он тут же накидывался коршуном и с боем выцарапывал спортивный снаряд себе обратно, а на корректный вопрос, не было ли допущено нарушения – визжал уже так, что заглушал трансляцию лагерной радиостанции: «Не было фолов! Не было фолов, тебя говорят, правила учи!!!» Так и побеждал…
– Ты сейчас про Сережу вспомнил? – поинтересовался Старый сказочник.
– Про него, Евгений Александрович, – хлопнув ресницами, подтвердил Филимонов, – И вы еще спрашиваете. Мысли читаете!
– Ну вот!
– Он, кстати, плохо кончил этот Сережа. Потом так и играл сам с собою, один до самого конца смены. Хотя, – спохватился Филимонов, – чего я вам рассказываю-то!
– Ну вот и я говорю. Только здесь наоборот, такое ощущение – что это мы в одиночестве остаемся. Гордом, но бесплодном. Молодым-то что, они в этом как рыба в воде, другого не знали, да оно им и ни к чему, похоже.
– Да уж… – вздохнул Филимонов.
Да уж. Так оно, в общем, все и было. Филимонов еще застал начало этого разрушительного процесса, кокетливо именуемого «новым витком прогресса» и «обретением цивилизованных рамок», и который поначалу казался просто забавной шуткой, но со временем встал в полный рост и обнажил свои хищные зубы, готовые перекусить все доброе и вечное, что было накоплено ранее. Теперь уж сказки не начинались с привычного «Жили-были…» или «Было у отца сколько-то там сыновей…» То есть, формально-то они начинались так же, но предшествовало этому непременное составление заявки в виде «бизнес-плана», где требовалось конкретно указать с обоснованием – где жили, с какой целью были, почему именно N сыновей, а не, скажем, N+1, с подробным описанием личности и технико-тактических характеристик каждого и возложенными на него функциональными обязанностями. Далее «проект» рассматривался на специально созванном комитете, сформированном в подавляющем большинстве своем из людей, непонятно за какие заслуги в него включенном, и чье касательство к настоящим, реальным сказкам выглядело более чем туманным. Однако именно на основании вынесенного ими суждения сказка (обезличенная до понятия «старт-ап») или рубилась на корню, или (что гораздо реже) все-таки получала пороговое финансирование и право на дальнейшую жизнь, которая, впрочем, тоже не обещала быть счастливой. Несколько «пилотных» подвигов тщательно тестировались на отобранных фокус-группах горе-читателей, дабы каким-то образом спроецировать их отношение на дальнейшее восприятие более широкой аудиторией. Если и тут все проходило более-менее удачно, далее следовал мучительный «кастинг» с круговертью как персонажей, так и среднего и высшего руководящего звена, по итогам которого из сказки уже гарантированно выбивалось и выхолащивалось все то оригинальное и незамыленное, что еще, возможно, теплилось. Наконец, полностью законченный «продукт» (а более пошлого слова в данном случае и не подобрать) выбрасывался на читательский рынок в сопровождении поддерживающего «промоушена» и с прицелом на дальнейший «пост-продакшн», то есть стремление вытрясти из читателей как можно больше денежных средств путем продажи им атрибутики с символикой, «реплик» боевых доспехов благородных героев, духов с запахом кручинных слез дам их сердец и прочей сувенирной чепухи. Сами же герои и дамы в это время, пытаясь выйти на заявленную норму прибыли, с которой, впрочем, в свой карман не имели и лишней копейки, томились в бесконечных гастрольных турах вдоль и поперек провинции, демонстрируя одну и ту же заезженную программу и деградируя как исполнители, не говоря уж как авторы и мыслящие существа.