Если продолжить широкими мазками рисовать портрет обобщенного (но отнюдь не усредненного!) читателя, то следующим движением следует обозначить тот факт, что читатели обычно находятся на обратной вершине перевернутой пирамиды психосоматических состояний. Поясним эту непростую мысль.
В основании данной инвертированный фигуры находятся действующие лица сказки. По большому счету, они довольны всем и всегда, жизнь их, вне всякого сомнения, удалась, и даже после самых ослепительных провалов и чудовищных разгромов они сохраняют бодрость духа и улыбку на мужественном (в случае дам сердца – прекрасном) лице. Отвечая же на вопросы корреспондентов о глубинных причинах постигшей их на том или ином фронте неудачи, персонажи без запинки назовут как минимум десяток обстоятельств непреодолимой силы, как абстрактных, так и вполне конкретных, начиная, скажем, от неудовлетворительных погодных и астрологических условий и недолжным образом подготовленных подступов к объекту штурма и заканчивая тем же оголтелым читателем, который в приступе обуревающих его страстей в самый неподходящий момент кинулся с поцелуями наперерез и заставил несущуюся на всем скаку дикую конягу оступиться. Вслед за чем благородный герой, изящно откланявшись и передав всем кто его знает le baiser aérien, уверенно продолжит свое поступательное движение к банкомату, благо недостатка в этих чудо-машинах давно не наблюдается даже в самых отдаленных краях.
Руководству сказки тоже в целом жаловаться грех. Валовая норма волшебной прибыли, собственные оборотные активы чудес, процент капитализации подвигов, имиджевая составляющая и прочие важнейшие сказочные показатели, невзирая на отдельные осечки и флуктуации, демонстрируют уверенный рост, акционеры проявляют высший уровень лояльности, и директора направлений бодро рапортуют с мест и регионов. Немного беспокоит, конечно, тот факт, что парочка ведущих персонажей уже второй раз за квартал требует увеличения оклада жалованья, недвусмысленно размахивая при этом козырным предложением от сказок-конкурентов, да доносящийся из серой читательской массы невнятный ропот на ту тему, что, дескать, все это прекрасно, но неплохо бы уже присовокупить ко всем достижениям еще и какой-нибудь титулок либо званьице – ну так это, как говорится, неизбежные трудности перевода, и как нет худа без добра, так и наоборот.
Старый сказочник, находящийся в самом сердце процесса и оттого наблюдающий его без особых прикрас и в режиме реального времени – обычно ощущает себя серединка на половинку. То есть не то чтоб настал уже момент кричать «все пропало» и, зафиксировав прибыль, «выходить в наличность» – но и радужные перспективы скорее всего являются миражом и оптической иллюзией.
Ну и наконец, если сказочник-автор текста хоть иногда, но все-таки бывает удовлетворен написанным, даже здраво отдавая себе отчет в том, что самые лучшие, катарсионные моменты наверняка будут или просмотрены по диагонали, или не поняты, или истолкованы превратно, а скорее всего и вовсе не войдут в финальную редакцию – то внимательный, вдумчивый читатель (а таковых, к счастью, большинство) как правило, недоволен ничем, никем и никогда.
Всякий уважающий себя вышеупомянутый читатель просто обязан определить для себя кумира и антикумира из числа героев. Первому он будет прощать абсолютно все, умильно глядя на него сквозь розовые очки, второму же не давать ни малейшего спуска и шанса, прочитывая каждое его действие буквально по слогам и сопровождая малейшую синтаксическую неточность язвительными комментариями. Если читатель займет ту нравственную позицию, что задорный деревянный мальчишка должен в итоге превратиться в настоящего человека – заставить его изменить свое мнение будет уже невозможно, даже если у мальчишки с головы начнут выпадать опилки и появятся свои дети, а то и внуки. И напротив, чем больше будет предъявлено веских доказательств того, что презираемый персонаж в целом не так уж и безнадежен – тем более трубно будут звучать призывы «Долой!» и «Убирайся!», а все якобы «свидетельства» признаваться подделкой, фальшивкой и неприкрытой провокацией, место которой на гвозде в отхожем месте.
Сказать по правде, если предложить вдумчивому читателю на выбор, кому бы он предпочел доказать свою правоту не только гуманитарными, но и натурными физико-техническими средствами, читателю сопредельной сказки или читателю своей, но опрометчиво заявившему, что на самом-то деле позиция деревянному мальчику не на самом острие сюжета, а где-то глубоко в аренде на второстепенной линии, а то и вовсе на папиросной бумаге любительской многотиражки – настоящий читатель без колебаний выберет вариант номер два. И будет прав.