С чего все началось? Да как-то незаметно, по чуть-чуть. Надо было заполнять неминуемо возникавшую внутреннюю пустоту, он понимал, что выложился весь, и это было хорошо, но заполнять приходилось было все больше и больше, а пустота не желала исчезать и билась в его душе, словно ненасытная черная дыра, готовая поглотить все вокруг себя без остатка… опять хаос…
Собирает с пола листы, исписанные накануне скачущим почерком. Через силу перечитывает. Выводы после прочитанного неутешительны. Написанное идейно бессмысленно и стилистически не выдержано, персонажи возникают неизвестно откуда и исчезают неизвестно куда, не оставив сколь-нибудь заметных следов. Еще можно, конечно, привычно укрыться за невнятным «сырым, гаражным звуком», но сколько так еще может продолжаться? Пытается сосредоточиться, но мысли продолжают прыгать с пятого на десятое, решительно не желая останавливаться на чем-либо конкретном. Завязать, что ли, с этим делом насовсем? А куда податься? У героев еще есть хоть какой-то маневр, туда-сюда, а у сказочника… у него обратной дороги нет, эти мосты вспыхивают сразу и сгорают дотла. И хоть бы кто-нибудь что-нибудь подсказал, пусть шепотом, хотя бы несколько слов, ладно уж не Высшие таинственные силы, тут и Низшие антисилы сгодятся… Тишина.
Шлепает на кухню. На донышке еще остается совсем немного пыльцы. Невообразимым усилием воли отставляет в сторону, надеясь как-то протянуть до вечера. Натягивает футболку и штаны, выходит из квартиры. А может и правда, пора уже, вступить в это «Общество анонимных сказочников»? Так и видишь себя – все сидят на стульчиках в кружок, руки на коленках как в детском саду, ты выходишь, «…здравствуйте, меня зовут так-то, и я сказочник. Я занимался этим двадцать с лишним лет, но вот наконец-то настало время сказать решительно и отбросить…» Трясет головой, отгоняя наваждение. Спускается вниз, вытаскивает торчащее из ящика свежее «Сказочное обозрение». Прямо в лифте разворачивает и проглядывает. Вот размашистое, на разворот и с «выносом», интервью с коллегой по несчастью, хотя какие они, если разобраться, «коллеги»… «Сценарий недавно вышедшей сказки я переписывал семнадцать раз…» О, Силы, дайте ответ – ну как же так можно? Это же сказки, в них все просто, если знаешь, что хочешь сказать, то зачем же так мучить себя, а если не знаешь – так и незачем браться, но… Интервью-то все-таки с этим, с семнадцатикратным переписывателем, а не с ним… А про него опять ни слова. Только в самом конце, в разделе «Ретроспектива: взгляд назад» вроде упомянуто… так, вскользь, и устами героя, тоже вышедшего в тираж в позапрошлую пятилетку, и сразу и не понять, в каком ракурсе, но и то что-то… Хотя – зачем ему это «что-то» теперь.
Даже не захлопнул дверь толком, скорее на кухню. Последняя щепотка – а там будь что будет.
Мир рушится окончательно. Сказок больше нет…
Рассмотрим, однако, и другой пример, в некотором роде тоже весьма характерный и показательный.
Сказочник просыпается. Не то чтоб «с первыми лучами солнца», это, в конце концов, величина переменная, но где-то около. Ну еще бы: ведь первые часы нового дня – самые благоприятные для творчества, для создания чего-то нового, покуда неизвестного. А ведь сказки – это оно самое и есть!
Она… она нежно кладет ему голову на грудь. «Милый! – говорит она, – Сегодня ночью ты был великолепен!» Левой рукой он гладит ее, правой поднимает с пола уже аккуратно перепечатанное и переплетенное то, что было создано накануне. Не побоимся этого слова – даже сотворено. «Молодец девочка, – отмечает про себя он, – Как бы и об основных обязанностях не забывает. И со слуха хорошо печатает, и грамматических ошибок нет, да и по синтаксису и пунктуации сразу кое-что правит…» Бегло перечитывает. Ну что ж, надо быть откровенным с самим собой: очень и очень неплохо. Можно сказать, балансирует где-то на грани гениального, то и дело бессовестно сваливаясь на ту сторону… Отлично сказано! Надо запомнить и записать. «И в этом – тоже…» – с улыбкой на устах подтверждает она.