В радужных мечтах о своем будущем он собирался осесть в замке какого-нибудь вельможи, в должности «мудреца», толковать ему расположение светил и занимать ученой беседой. В частности, он много доброго слышал о герцоге д’Орбуа и предполагал попытать счастья при его дворе. Он же все-таки не какой-нибудь доморощенный колдун, у него в ранце пергамент с печатью Гейдельберга. Если бы повезло с щедрым герцогом, не пришлось бы по зимней непогоде перебираться через пролив в Британию.
Мысль о ранце повлекла за собой другую, а именно — о глиняной фляге, что призывно побулькивала там на каждом шагу. Несмотря на легкий размашистый шаг, мороз таки доставал Вальтера под его заплатанным шерстяным балахоном, щипал щеки, и ему даже пришлось опустить наушники шапочки. Сверху сыпался искристый мелкий снежок. Привычным движением, не спуская ранца с плеч, Вальтер закинул руку за спину, дернул тесемку, вынул бутылку на свет, откупорил ее и согрелся, после чего всю процедуру повторил в обратном порядке и передернул тощими плечами. Но не потому, что замерз. Просто вспомнил, при каких тягостных обстоятельствах досталось ему сие неоднократно испытанное чудодейственное снадобье, а также почему он пустился в путь в эту не слишком подходящую для путешествий пору.
Дело в том, что он совсем уже обосновался на зиму в одной придорожной корчме, которую содержала пригожая вдовушка. В жизни не столовался на таких харчах! Однако теперь эти воспоминания вызывали одно содрогание. Кров и стол ему приходилось отрабатывать ночи напролет. Кто бы подумал, какие у нее аппетиты! Неделю он цвел, потом начал чахнуть, а поскольку отпускать его по доброй воле вдова не собиралась, то пришлось ему, улучив минутку, побросать в ранец то съестное, что под руку попалось, вылезти в окно и огородами, пригибаясь, красться к околице, а там — давай бог ноги! Сказать по правде, ее ничуть не восхищало его красноречие.
Начинало смеркаться. Вальтер прибавил шагу, желая засветло оказаться в деревенской корчме. Непонятно почему на душе у него стало тревожно. Желая успокоить себя, он снова засвистал, ритмично ударяя оземь толстой палкой с окованным железом наконечником. Однако веселья ему это почему-то не прибавило. Он поймал себя на том, что оглядывается по сторонам, отыскивая источник шума, сперва показавшегося ему верховым.
Под ногами была очень старая дорога, проложенная еще римлянами и бегущая в Бретань. Путь ей перебегала другая, уводящая во владения д’Орбуа. Если Вальтер в самом деле хотел попасть в один из колледжей Оксфорда, ему не стоило сворачивать, а топать прямо и прямо, до самого Ла-Манша, и там искать случая для переправы. Он, однако, прекрасно представлял себе все прелести путешествия по зимнему морю, а потому в данный момент островерхие башенки замка показались ему куда более привлекательными.
Но шум усилился и теперь определенно шел из-за спины. Напрягая слух, Вальтер уловил перестук множества копыт и конское ржание. Какой-то рыцарь, может, даже сам д’Орбуа, путешествует со свитой, меланхолично решил Вальтер. А в самом деле, почему бы ему не присоединиться к свите владетельного лорда… и не проделать остаток пути в седле, позади какого-нибудь оруженосца? Идея показалась ему блестящей, Вальтер заготовил цветистую фразу, остановился у высокого камня с полустертым изображением двусторонней секиры, отмечающего перекресток, принял почтительную и вместе с тем достойную позу и стал ждать.