А вулканы, как известно, от любви умирают. Вот и этот затих. В человеке проснулось сначала обоняние: он почувствовал запах дождя. Затем он почувствовал боль. Сожженные органы болели и требовали любви.
Человек полюбил себя, этот мир и стал жить.
А вулкан умер.
УБАВЬТЕ ГРОМКОСТЬ.
Не будь духом твоим поспешен на гнев, потому что гнев гнездится в сердце глупых.
Еккл.7,9
Родился он тихим, рос тихим, думал, что весь мир тихий. Долго так думал. Целых пять лет. Потом стал слышать звуки птиц, леса. Страшнее всего было, когда проходили со скрежетом и стуком мимо дома поезда. Грохот заглушал все чувства, рождался страх. Этот грохот напоминал пьянки родителей. Тогда он залезал под кровать и сидел, закрыв уши. Потом засыпал. Становилось тихо. Он любил тишину.
Ужас наступил в школе. Там все орали: учителя, ученики. Он не любил шума. От шума он переставал понимать, где находится, как его звать. А учителя не понимали его. Он молчал. Он делал все молча. Только его заставляли отвечать. Чем громче заставляли, тем меньше он слышал.
Однажды он остался один на один с громкоговорителем. Вел себя он странно.
Молодая учительница улыбалась, шутила, шептала добрые слова. Он понимал ее, слышал. Только сам не хотел шуметь. Он хотел делать все молча. А громкоговоритель становился все громче и громче, все настойчивее и настойчивее. Оттуда доносилось, что он должен делать то-то и то-то. А он и хотел это делать, только молча, в тишине. Он молча объяснял ей это. Потом громкоговоритель перешел на крик. Пришлось закрыть уши. Громкоговоритель не выдержал и ушел, хлопнув дверью. А мальчик остался один. Он понял, как можно выключить громкость.
Когда учительница вернулась, успокоившись, мальчика в кабинете не было. Была тишина и открытое окно на третьем этаже…
НЕ ПУСКАЙ В СЕБЯ СТРАХ.
«В любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх, потому что в страхе есть мучение. Боящийся несовершен в любви»
1 Ин. 4:18.
Мерзость и гной поселились в моей душе. А ведь я был хорошим ребенком. Я помню это. Я любил читать книжки про путешествия, любил ходить в бассейн, любил фантазировать, рисовать, заниматься фотографией. Любил свою одноклассницу…
Сначала поселился в душе страх: вдруг меня не любят? Я побоялся выказать чувства девочке, которую любил. Тихо наблюдал за ней, как она идет домой, сидит за партой. Так и не подошел к ней, не признался.
Потом страх стал сильнее: вдруг я глуп, и у меня не получится закончить институт? Вон вокруг меня какие умные студенты, а я, порой, не могу разобраться в конспекте. Я замкнулся в себе, чтобы никто не понял, что я глуп. Девчонок я, естественно, стеснялся, шарахаясь от них в сторону. Студенты все жизнерадостные. А у меня какая радость, если я боюсь?
Потом появилось раздражение на себя, на своих сокурсников. Потом появилось просто раздражение на всех. Мастурбации снимали напряжение. Потом их стало не хватать. Однажды, уже после окончания института, я снял девушку. За деньги, конечно. Она была не в духе. Я был напуган. Она требовала ей доплатить. Дура, прямо в постели требовала деньги! Я ее чуть-чуть придушил, чтобы она перестала спорить.
Мягкая шея с бьющейся венкой так была сексуальна! Уже после смерти, когда она была доступна, тиха и красива, я трахал и трахал ее. Сначала тело было теплым, живым. Я ласкал ее прекрасные груди, целовал соски. О! как они были прекрасны! К утру она стала совсем холодной. Но секс от этого не стал хуже! Ее мышцы затвердели, сократились, и наслаждения увеличились втрое…
Теперь я сижу в одиночной камере. Мне дали пожизненный срок за 9 убитых и изнасилованных девушек – проституток.
УЛЫБНИСЬ СВОЕЙ СТАРОСТИ.
Мудрость есть седина для людей, и беспорочная жизнь – возраст старости.
Иов.30,1–2...
Молодая женщина лет двадцати девяти сидит на ступенях деревянного дома и горько плачет, закрыв лицо ладонями.
Сколько бед навалилось на нее одну! Некому помочь. Она одна во всем мире. Мысли ее ясные, она зовет Бога, просит старости, чтобы достойно умереть. Сама она никогда не наложит на себя руки. Она любит Бога и старается жить, как он велит.
Только вот уже 10 лет на девушку сыпятся и сыпятся беды: умерли все ее родные, умер муж, она осталась одна без дома, без работы. Но она неотчаялась. Уехала в деревню, стала работать на ферме, жить в заброшенном доме. Но вот опять беда: фермер разорился, она опять без работы. А ведь она только вздохнула: сшила ситцевые занавески, связала половики из старого тряпья, подняла обвалившуюся баньку, насадила огород. Ее две белокурые девочки-близняшки должны пойти в третий класс в этом году…