Выбрать главу

- А ну, назад! - загалдели пожарники. - Назад, дурачок! Тебе что дороже, собака или жизнь? Совсем ошалел мальчишка. Назад, тебе говорят!

Но Паоло точно оглох. Зорро уже возвращался к нему с камнем в зубах, как вдруг повернул и побежал обратно вверх по склону, будто смекнув, чего хочет от него хозяин.

- Мальчик, вернись! Это опасно! - кричали пожарники.

Тем временем на шум уже начал сбегаться народ.

- Да ведь это сын синьора Мелетти! - крикнул какой-то мальчишка. - Ой, смотрите, там, наверху, кто-то есть!

- Марсианин! Марсианин!

- Глядите, он схватил Паоло и тащит его за собой!

У входа в галерею Паоло в последнюю минуту почудился блеск очков таинственного «синьора Джеппетто», и он на секунду заколебался.

«Так ведь для того ты и явился сюда, чтобы разузнать, кто это», - мелькнула у него отчаянная мысль.

Но кем бы ни была таинственная личность, она решила за него: протянула руку, схватила его за куртку и втащила в галерею, отбрыкиваясь от Зорро, который вцепился ей в ногу.

- Квек, квереквек, переброк! - заверещал загадочный незнакомец на своём непонятном языке.

- Стой, Зорро! Веди себя прилично, - приказал Паоло. Что-то подсказывало ему, что этому человеку можно довериться, каковы бы ни были его намерения.

- А ведь это итальянский, - пробормотал «синьор Джеппетто». - Стало быть, мы в Италии? Заставь замолчать эту собаку, мальчик, и говори сам.

- Зорро, фу! Молчать! Лежать!.. Да, синьор, мы в Италии, в Риме.

- В Италии… в Риме… - повторил «синьор Джеппетто». - Боже милостивый!

- А что, вы сбились с курса?

- Сбился с курса?

- Ну да, я думал, может, торт в другое место доставляли?

- Как видно, ты принимаешь меня за пирожника… Нет, мой мальчик, я не пирожник, я самый настоящий сапожник.

- Вы отлично говорите по-итальянски.

- Ну, что до этого, то я владею дюжиной языков не хуже своего родного.

- Марсианского? - робко спросил Паоло.

- Марсианского? - переспросил «синьор Джеппетто». - А, понятно. Теперь понятно всё это развёртывание боевых порядков, все эти пушки, ракеты… Ну конечно! Иначе и быть не может. Разумеется, марсиане. Тревога! Вторжение инопланетного агрессора! Боже мой, это конец! Я пропал.

И он впал в такое отчаяние, что Паоло имел полную возможность справиться со своим замешательством. Он уселся на большую засахаренную вишню, а Зорро принялся усердно облизывать её языком.

- Меня зовут Паоло. А мою сестрёнку - Рита. Вчера вечером она была здесь вместе со мной, а сегодня уж и не знаю, куда девалась.

- Паоло… - повторил «синьор Джеппетто». - Прости, что не могу, в свою очередь, представиться. Моё имя - государственная тайна.

- А какого государства?

- Это тоже тайна. Так что не спрашивай, всё равно я не смогу тебе ответить. Впрочем, кажется, я вообще забыл, как меня зовут, такая это тайна. Если угодно, зови меня просто профессор Икс.

- Тогда, может, лучше звать вас профессор Джеппетто. Это Рита придумала вам такое имя.

- Кто такой Джеппетто?

- Как, неужели вы не знаете историю Пиноккио?

Профессор Икс с сожалением признал, что ничего о нём не слыхал, и Паоло с места в карьер пустился рассказывать ему о приключениях славного Буратино, но профессор не дослушал его до конца.

- Как по-твоему, что это такое? - спросил он, делая широкий жест рукой.

- Вкуснейший торт, профессор, - ответил Паоло. - Самый большой, самый невиданный торт на свете. Летающий торт, самый большой из всех предметов, которые прилетали к нам из космоса.

- То-то и оно, что торт. Как только я в этом убедился, ну, думаю, у тебя ум за разум зашёл. Галлюцинации у тебя, сказал я себе, всюду тебе мерещатся шоколад, крем, фисташки и всякая такая штука. Но как ни печально, факт остаётся фактом: это торт, глупый торт, и ничего, ничего больше.

- Глупый торт? И это печально? О чём вы говорите, профессор?

- Тебе не понять.

- Ну уж извините, пожалуйста, в шоколаде-то я толк понимаю, и можете мне поверить, это люкс шоколад.

- Да, это так. Он ничуть не радиоактивен.

- Откуда вы знаете?

- У меня счётчик. Там, в пещере. Счётчик Гейгера. Слыхал про такой?

- Прибор для измерения радиоактивности?

- Он самый. Так вот, во всём этом чудовищном идиотском торте нет и следа радиоактивности. Я изрыл его вдоль и поперёк, я разворотил его чуть ли не по двадцати радиусам, раскапывал по окружности, с поверхности, в самой глубине - и абсолютно ничего. Вот это-то и сводит меня с ума.

- Постойте, что же тут плохого? Если бы торт был радиоактивный, его нельзя было бы есть.

- Ах, я уже сказал: тебе не понять.