Архив КБНИИ.
Перевод А. И. Алиевой и 3. П. Кардангушева.
Опубл. в кн.: Кабардинские народные сказки, с. 51—53.
Жил-был искусный охотник. Никогда не возвращался он домой без добычи.
Однажды пошел он на охоту, пробродил целый день, но ничего не подстрелил. Бредет он домой, как вдруг видит в кустах маленького жаворонка. Поймал охотник жаворонка и продолжал свой путь.
Вдруг жаворонок заговорил:
— Что хочешь ты сделать со мной? — спросил он.
— Как приду домой, велю жене изжарить тебя и съем.
— Разве насытишься ты мной? На мне ведь и мяса-то нет, и ты даже не почувствуешь, что съел что-нибудь. Отпусти меня! Я дам тебе три совета, которые пригодятся не только тебе, но и детям твоим и внукам. Первый совет я скажу, сидя в твоей руке, второй — взлетев на верхушку вон того дерева, а третий — поднявшись вон на ту гору.
Согласился охотник.
— Помни, какое бы несчастье ни постигло тебя, что бы ни пришлось тебе испытать, никогда не жалей о том, что уже миновало, — скааал маленький жаворонок и взлетел с ладони охотника.
Сев на дерево, жаворонок продолжал:
— Не верь никогда тому, что противно здравому смыслу. А у меня в зобу, — прибаввл он, — есть кусок золота величиной с куриное яйцо. Если бы ты догадался зарезать меня и достать его, то мог бы быть сытым до самой смерти.
— Ах, проклятый день, — воскликну с досадой охотник, — лучше бы я умер, зачем отпустил я птицу! Как мог я поверить ей и выпустить из рук! Жаворонок, видя, что ему грозит смерть, решился на все, а меня, который поверил ему, нужно застрелить! — говорил он, ударяя себя по голове. Уж очень досадно ему было:
— Каким счастливым стал бы я, будь у меня такой кусок золота! — сокрушался он.
Вспорхнув с дерева, жаворонок хотел было улететь, но охотник закричал:
— Уговор дороже денег! Ты обещал дать мне три совета. Два ты уже сказал, и я запомнил, а третьего еще не слышал. Прошу, поведай мне третий совет!
В ответ жаворонок громко рассмеялся:
— К чему тебе третий совет? Я уже дал тебе два, но ты забыл их прежде, чем я кончил, говорить; если дать третий, будет то же самое! Я сказал тебе — никогда не жалей о том, что произошло, а ты уже сейчас горюешь, зачем отпустил меня. Я сказал тебе — не верь в невозможное, кто бы ни говорил тебе о нем, а ты поверил, что у меня в желудке может быть кусок золота величиной с куриное яйцо, и не подумал, что весь я немногим больше его. Вот это и есть — поверить в невозможное. Какой же ты глупый! — сказал жаворонок и поднялся высоко в небо.
64. Запасливый муравей
Архив КБНИИ.
Перевод А. И. Алиевой и 3. П. Кардангушева.
Опубл. в кн.: Кабардинские народные сказкн, с. 50.
Шел муравей по дороге. Навстречу ему — мужик. Знал тот мужик язык всех птиц и зверей.
— Почему у тебя такая большая голова? — спрашивает мужик.
— Потому что в ней много ума.
— А почему у тебя такая тонкая талия?
— Потому что я мало ем.
— А сколько ты съедаешь?
— Одного пшеничного зерна мне хватает на год, — отвечает муравей.
— Посмотрим, хватит ли тебе на год одного зерна!
Поймал мужик муравья, посадил его в один из газырей своей черкески, бросил туда пшеничное зерно и заткнул газырь.
Прошел год. Мужик думать забыл о муравье.
Минул второй год. И тут только вспомнил мужик, что надобно отпустить муравья.
Заглянул он в газырь и видит: сидит себе муравей, а рядом две четвертушки пшеничного зерна лежат.
— Ты говорил, что одного зерна хватает тебе на год. Уже прошло два года, а у тебя в запасе еще ползерна. Как же так? — опрашивает мужик.
— Глупец, который посадил меня в газырь, может забыть обо мне, — подумал я. — И чтобы не умереть с голоду, я разделил зерно на четыре части.
65. Старый кот и мыши
Архив КБНИИ.
Перевод А. И. Алиевой и 3. П. Кардангушева.
Опубл. в кн.: Кабардинские народные сказки, с. 59—61.
Жил-был старый-престарый кот. Выпали у него все зубы, глаза стали совсем плохо видеть. Не мог он больше ловить мышей.
А мыши совсем осмелели: бегали прямо перед его носом, иногда даже задевали его своими хвостами, хозяйничали в доме, грызли все подряд.
Крепко задумался старый кот. Думал он думал и решил хитростью разделаться разом со всеми мышами.
Несколько дней караулил старый кот и наконец поймал совсем маленького мышонка.
— Спасите, спасите, съест меня старый кот! — пищал мышонок.
Услышали мыши его крик и в страхе разбежались.
— Не пищи, не съем я тебя, — сказал старый кот. — Если б и хотел, то не смог бы: зубы у меня выпали, глаза ослепли. Видно, смерть близка. Честью хочу я ваше мышиное племя просить, чтоб простили мне все зло, которое я вам причинил. Хочу помереть с чистой совестью!
С этими словами кот отпустил мышонка.
Не помня себя от радости, мышонок кинулся в норку.
— Каким чудом ты вырвался целым и невредимым? — удивились мыши.
— Старый кот сам меня отпустил, — ответил мышонок. — Он хочет, чтобы мы простили его за все зло, что он нам причинил. Стар он стал, зубы у него выпали, глаза ослепли. Видно, смерть его близка.
— Не верьте коту, не верьте! Он хочет нас съесть! — закричали одни.
— А может, и правда, старого совесть замучила: отпустил нее он невредимым маленького мышонка! — закричали другие.
— Пойдем простим коту все и скажем, чтоб больше нас никогда не трогал.
И мыши отправилась в путь. Вылезли они из подполья, а старый кот уже поджидает мышей.
— Знаете ли вы, что из мешка сверху можно достать все, что в нем есть? — спрашивает кот.
— Как не знать, — знаем, знаем! — ответили мыши.
— Так зачем же вы снизу в мешке дыру прогрызаете? — снова спросил старый кот и, не дожидаясь ответа, бросился на глупых мышей и передавил всех до одной.
66. Петух-хвастун
Рассказал Тагир Богус, 78 лет, бжедуг, колхозник, неграмотный: аул Ассоколай Понежукайского р-на ААО.
Записал А. Емиж, студент Адыгейского педагогического техникума, 24 февраля 1936 г. Архив АНИИ.
Перевод А. И. Алиевой и Ш. X. Хут.
Вывела одна наседка цыплят. Стали они подрастать, и решила мать научать их разыскивать зерна. Повела она их на небольшую полянку. Увидел петух, подошел.
— И что водишь ты здесь своих детей, — сказал он, — много ли найдете на голой земле — только время потеряете. Пойдемте лучше к лесу. Там твои цыплята хорошо поклюют.
— Конечно, у леса лучше, но там опасно, — отвечала наседка. — Если налетит ястреб и унесет моих детей, что мне тогда делать?
— Тебе не надо бояться, если я буду с вами, — сказал петух. — Пусть только покажется этот ястреб! Как распущу я свои перья, захлопаю крыльями, да ногтями его, да клювом! Навсегда забудет он, как таскать цыплят!
Поверила наседка петуху, повела к лесу свой выводок. Но не успели они дойти до первых кустиков, как откуда ни возьмись налетел огромный ястреб.
— Ко-ко-ко! — испугался петух. — Ко-ко! — И не долго думая шмыгнул в кусты.
— Сюда, сюда, скорее ко мне, дети! Ох, разорвется мое сердце! — всполошилась наседка.
Услышав ее тревожный крик, цыплята сбежались к ней, а она, прикрыв их своими крыльями и грудью, приникла к земле.
Покружил ястреб, полетал — да ничего не заметил и улетел несолоно хлебавши. Долго еще сидел петух в кустах, потом осторожно высунул голову и гордо вышел на поляну, когда убедился, что опасность миновала.
— Ну что, петушок? — сказала ему наседка. — Ты обещал защищать цыплят, а оказался трусливее курицы!
— Э, молчи, курица! — важно отвечал петух. — Если б ты видела, как этот ястреб потрепал меня прошлой весной, ты поняла бы меня. Я сразу узнал его и решил — лучше спрятаться. Но я вовсе не боюсь его.
И петух грозно поскреб ногой.
67. Комар-зазнайка