Таисья Пьянкова
Сказки бабушки Тайги
ПРО КОТА
Моему белому коту Моньке
посвящаю!
Возле леса, на опушке,
Где росли грибы волнушки,
Где черёмуха цвела,
Мирно бабушка жила.
Надо молвить (для порядка),
Что неробкого десятка
Эта бабушка была:
Век свой долгий провела,
Ни пред кем лихой минутой
Будь ты хоть самим Малютой,
Хоть из кожи вон вылазь,
Не сробела отродясь.
Всё ж года её согнули,
Привязалась седина…
И со временем бабуля
Оказалась вкруг одна.
Навалилась неудоба:
То ломота, то хвороба,
То под ложечкой тоска,
То кручина у виска…
Не с кем словом обменяться,
Ни спросить, ни посмеяться…
Всюду точка, всюду край -
Хоть до смерти помирай!
Но однажды в чаще тёмной,
Где кикимора живёт,
Бабке встретился бездомный,
Шелудивый чёрный кот.
Иль блоха его заела,
Иль хвороба одолела?…
Словом, бабушка с собой
Принесла кота домой.
Там сметаной ублажила,
На ряднушку уложила.
И сама в потёмках спать
Повалилась на кровать.
Сон у старых ненадёжный-
Неукладистый, тревожный…
Так что ополночь она
Встрепенулась ото сна.
Что же видит? На подушке,
А не вот те на ряднушке,
Чист,
как снег под Новый Год
Отдыхает белый кот!
Да и всё кругом иное -
Прямо царские покои!
Тут старушка поняла,
Что вечор она легла
Ночевать в родимой хате,
А очухалась в палате,
Вся в батистах и шелках,
На сплошных пуховиках!
Да в таком пригожем теле!
— Нешто можно, в самом деле,
Ни за что про что суметь
На пять раз помолодеть?! -
Шепчет бабка:
— Эка хилость
На башку мою свалилась!
Вряд ли это всё к добру!
Видно, поутру помру.
В страхе крестится бабуся:
— Ах ты, Господи Иисусе!
Отче наш на небеси,
От греха меня спаси
И помилуй!
Боже правый!
Это, видно, сам лукавый
На меня наводит блажь.
Помоги мне, Отче Наш!
Видит: без толку молиться…
И тогда она — девицей -
Хвать за шиворот кота:
— Это что за маята!
Ты затеял заваруху,
Да в мороку ввёл старуху?!
Кто тебя приставил, тать,
Надо мною мудровать?!
Отвечай сию минуту!
А не то устрою смуту,
Наведу таку беду -
Я тя насмерть изведу!
Видно, с явной перетруски,
Взговорился кот
по-русски:
— Отпусти меня, прошу -
Я всю правду расскажу.
И поведал, что на свете,
Тут, на нашей на планете,
А не где-то на луне,
Протекает жизнь вдвойне!
То есть -
Две людских породы,
Разнородных от природы,
Очень тесно и давно
Проживают рядом,
Но!
Друг о дружке не тоскуют,
Не мирятся, не воюют…
Никому ни про кого
Не известно ничего.
В столь надёжном помраченье
Есть, однако, исключенье:
Только кошкам да котам
Жить возможно там и там.
— А во мне к тому ж подспорье, -
Молвил кот. -
У лукоморья
Жил, тому как двести лет,
Мой премудрый прапрадед.
Был он вежей, без сомненья,
Чудеса умел творить.
Удалось своим уменьем
Всех потомков одарить.
Я котёнком был смышлёным.
Стал теперь котом учёным -
В разных штуках преуспел.
Потому-то и посмел
Прямиком к тебе, мамаша,
Поспешить с бедою нашей.
Час грядёт!
Намечен срок!
Дальше медлить я не мог.
Дело в том, что к нашей Тессе,
К нашей сиротной принцессе,
Вдруг посватался Вредин -
Злого царства господин.
И грозил ей:
В одночасье,
Коль она не даст согласья,
Наше царство покорить -
Всех под корень подрубить!
Утром нынешним, с рассветом,
Он прибудет за ответом.
В этой страшной маете
Нет лица на сироте.
И решил я — ночью этой
Постараться до рассвета,
Чтобы страсть угомонить,
Тессу кем-то подменить.
Потому-то в чаще тёмной
Появился я, бездомный,
С лишаями и паршой
Перед доброю душой -
Пред тобой, моя бабуся!
Всей натурою винюсь я,
Что тебя, на склоне лет,
Впутал я в такой курбет.
Ты прости меня — балбеса!
Но пойми, что в этот час
Горемычная принцесса