Чуть совсем не околела!
Но уж коль не померла,
Из хором тайком ушла.
Долго ей пришлось скитаться.
Всё ж смогла она пробраться,
Под конец последних сил,
В те края, где леший жил.
Там она в худой избёнке
Поселилась старушонкой
И взялась, ему под стать,
Злую силу познавать!
А коль с нечистью схлестнулась -
Не на шутку развернулась,
Очень бойко разошлась -
Прямо бойня началась!
Лешака её опала
Так порою донимала,
Что ему не по себе
Стало жить в её злобе.
Вот тогда лешак дознался,
Что старухе сон достался,
Где была она другой:
Не беззубою каргой -
Раскрасавицей былою:
Светлолицей, молодою;
Оттого бабуля, знать,
И любила долго спать.
Леший долго не возился -
Водяным преобразился
И болотным слизняком
Заявился к бабке в дом.
Да обстроил так умело
Им задуманное дело,
Что карга, на пятый кон,
Просадила в карты сон.
Ту ли грёзу проиграла,
Где княжной она бывала.
А колдун, войдя в кураж,
Прибежал к себе в шалаш,
Что таился в том наделе,
Где и птицы не галдели,
Где не хаживал медведь,
Где комар не смел гундеть…
Поплевал, пошёл юлою,
Ухнул стреляной совою
И! Задумок удался:
Сон девицей поднялся -
От колдуньи отделился
И княжной оборотился,
А седая несуразь
Так с каргой и осталась.
Вроде выдалась удача.
Но случилась незадача:
Дева прежней красотой
Появлялась с темнотой,
А с заутреннею дымкой
Становилась невидимкой.
Рад бы выправить лешак
Неожиданный просак.
Но его лихое дело
Сил попятных не имело.
И тогда княжна тайком
Лешев кинула укром.
Не сказалась, не спросилась -
В ясной зорьке растворилась,
Но осталась жить в тайге -
От врага невдалеке.
А каргу, как мухи злые,
Стали жалить сны дурные.
По причине таковой
Ведьма трижды стала злой!
И, при всякой насторожке,
Перекидывалась кошкой -
Не какой-нибудь цветной,
А как сажа — смоляной!
Как злодейку не страшиться?! -
Мало — только не тигрицей
Поднималась эта страсть!
А что силою бралась
Да ухваткою такою -
Не заслонишься рукою!
Без кнута или плети
И во двор не выходи!
Мужики коней порою
Не пускали к водопою,
А в ночное выгонять -
И не смели поминать!
Но при всём, при том на деле
Лишь чесались да гундели:
— Образуется авось,
Кабы хуже не пришлось!
А когда об этой сваре
Доложили государю,
Тот подумал, позевнул
И на всё рукой махнул -
Де не царско это дело…
А старуха обнаглела…
Сторожась её проказ,
Во дворце и то подчас
Караул стоял в заботе…
Вот однажды, на охоте,
Ведьма смела сигануть
Ко царевичу на грудь!
Да лапищей так хватила -
Ладно в глаз не угодила!
Мы-т циклопом поглядим,
А царевичу кривым,
Прямо скажем, несподручно
Оказаться,
Потому что
За наследным царством впредь
В оба надобно глядеть!
Если с ведьмой попускаться,
Не хитро кривым остаться!
И царевич Ларион -
Так по святцам звался он -
Дал коню такого ходу -
Ветерок взыграл погоду!
Вся его дружина враз
За спиною осталась!
А косматая чертовка,
Со сноровистой издёвкой,
Злом царевича пьяня,
Так и лезла под коня:
То подскочит, то взовьётся,
То змеёй в траве метётся,
То исчезнет, то опять
Начинает донимать…
И не сладить с той чесоткой
Ни копытом и не плёткой -
Столь извивиста она,
Будто вихрем создана.
А вокруг той канители
Всё темней вставали ели,
Сыч грознее хохотал,
Ворон громче рокотал…
Наконец царевич сдался -
Словно с дерева сорвался
На таёжный на настил,
Где глубоким сном почил
Без понятья, без догадки,
Что его таким порядком
Затолочила карга
Прямо в логово врага,
О каком ни сном, ни духом,
Ни прикидками, ни слухом,
Не имел понятья он -
Цесаревич Ларион.
По тайге ж колдун скитался,
Знать, княжну сыскать пытался.
Вот и видит нелюдим:
Сам царевич перед ним,
Во пригожестве и силе
Спит, как будто подкосили.
Радом конь его стоит -
Сон хозяина хранит.
Нечисть, даже не потея,