Хоть ворота
На восход и на закат,
До сих пор враспах стоят.
Царь подумал и в итоге
Не велел трубить тревоги,
А сказал:
— Наследник мой,
Знать охотою ночной
Позабавиться надумал.
Потому не надо шума.
И помыслил под конец:
«Как прибудет сорванец
От забавы ко двору,
Тут же уши надеру!
Вот паршивец — не женился,
А уже от рук отбился!
Я те укажу, бунтарь,
Царь я тут или не царь!»
В этот час лесной дорогой
Оленухой быстроногой
Шла девица во дворец,
Где пока что царь-отец
О беде своей не ведал.
Вот надёжа отобедал
И, свалившись на кровать,
Собрался чуток поспать,
Чтоб со свежей головою
Управлять потом страною.
Но угодливый Морфей
Не успел его очей
Занавесить сладкой дрёмой,
Слышит голос незнакомый
В глубине палаты царь:
— Спать не время, государь!
Посреди сырого бора
Твой наследник и опора -
Цесаревич Ларион
Злою силою пленён!
Царь-надёжа с перепугу
Подхватился звать прислугу.
Только вновь услышал он:
— Цесаревич Ларион
Злою силой колдовскою
Стал теперь живой водою.
Из-под камня родником
Бьётся он в лесу густом!
На колени царь свалился -
Торопливо закрестился.
Да опять услышал он:
— Цесаревич Ларион
Человеком возродится,
Если кто-то согласится
Без приказов пожелать
Навсегда свой сон отдать -
Пусть он к западным воротам
В полночь выйдет доброхотом.
Горе, если до ворот
Благодетель не придёт!..
Только голосу не стало,
Тут охота прискакала.
Видят: царь лежит без сил,
Вроде как удар хватил.
Языком едва владеет -
То трясётся, то потеет!
Прямо непогодь в крови -
Хоть соборовать зови.
Но до вечера продуло -
На погоду повернуло.
Вот собранье, наконец,
Созывает царь-отец
И при всём народном сходе
Таковую речь заводит:
— Глас мне был,
Поведал он,
Что царевич Ларион,
Злою силой колдовскою
Стал теперь живой водою!
Из-под камня родником
Бьётся он в лесу густом.
Вновь свободу он спознает,
Если кто-то пожелает
Ведьме злой свой сон отдать,
Да чтоб больше не пенять!
Тот, кого проймёт охота,
Должен к западным воротам
Подойти сегодня в ночь -
Ко двенадцати точь-в-точь.
Поднялась в народе смута:
Всяк на слове рад как будто,
Чтоб царевича поднять,
Душу вынуть да отдать.
Только кто-то отчего-то
Встал к царю вполоборота;
Кто-то вдруг по самый край
Нахлобучил малахай;
Тот на вече так стремился,
Ажно пояс распустился -
Надо срочно, стало быть,
Этот пояс закрутить;
У того в кармане новом
Просочилась дырка…
Словом,
Мечут жемчуг из пращи -
Да поди-ка поищи!
Всякий до смерти боится -
Вдруг навеки сна лишится!
Страшно!
Боже упаси
Жить без дрёмы на Руси!
Сознавал и сам владыка,
Что в строку — не всяко лыко…
Хош не хош, царю пришлось
Положиться на авось.
Но чтоб новою загадкой
Не страдать, Решил украдкой
Глянуть!
Кто ж горазд рискнуть
На свой сон рукой махнуть?
Время к полночи катится -
Царь прислугою рядится
И тихонько, словно вор,
Покидает царский двор.
К воротам тайком подходит,
Но не видит, не находит
Он в полуночной тиши
Ни одной живой души.
Лишь в пруду лягушки квачут,
Лишь вдали куранты плачут -
Тем часам сегодня, знать,
Страшно время отбивать.
И не зря их жуть томила:
Только полночь отзвонила,
Тут внезапно пред царём
Встала кошка дыбарём!
Гибким телом потянулась -
Чёрной бабкой обернулась,
Прошипела:
— Царь-отец?! Сам явился?!
Молодец!
Тем же временем-порою
Леший брёл лесной тропою:
Иль нечистых задирал?
Иль поганки собирал?
Словом, был горбун в заботе…
Только вдруг на повороте
Перед взором колдуна
Обозначилась княжна
Уж какая тут забота? -
Лешака взяла охота:
Пусть погибель отыщу,
Но своё не упущу!
Как он думал ухитриться
Завладеть красой-девицей,
Коль собой она была
Только видимость одна?
Всё ж он взялся надрываться -
О коряги спотыкаться…
Так девица старика