— Куда ты пропала? — Юна посмотрела на красивую девушку, преградившую ей путь. Она нарезала круги вчера и сегодня по городу. Утром она как-то оказалась опять перед той гостиницей, всё это было в одних и тех же местах — и Нисов магазин, и Зайцева гостиница — примерно недалеко вокруг центра.
Раз оказалась — она решила тут постоять, посмотреть на Зайца, как он выйдет.
Он не вышел. Может, она поздно оказалась.
…Она ее не узнала. Нис оторопела и снова забежала вперед Юны, которая обогнула ее и стала уходить.
Юна остановилась. Теперь она ее узнала.
— Дай денег.
Юна ночевала под мостом. Она видела в каком-то фильме, или в сказке, из тех, что читала Нис, что в Нью-Йорке, кажется, беспризорники ночуют под мостом.
Она пошла под мост, завернув предварительно в магазин. Денег хватило на полтора ящика. Юна тащила пиво в полиэтиленовых пакетах в двух руках.
Она погрузила пакеты в воду прямо у кромки под мостом, где она ночевала. Пакеты колебались. Бутылки на дне постукивали друг о друга. Она придавила их камнем, чтоб не укатило течением. Было совсем мелко у края, дальше за мостом вовсе отмель, упирающаяся в парапет.
Слева, рядом, сверкало солнце, ветер дул встречь течению, срывая пену с гребешков на середине водного пространства, как будто река повернула обратно. А тут — темно. Кромка между водой и стеной совсем узкая, только такая худая, как Юна, могла тут не сверзиться в воду, когда спит. Она нашла это место ночью, пойдя вперед от тех ступенек и спрыгнув сначала на отмель с парапета. Никто больше не пройдет. Никто из знакомых ей не встретится.
Ей захотелось есть. Надо было купить немного еды. Но тогда бы не хватило на пиво. Юна зацепила пакет и подняла из воды бутылку.
Под мостом не то, что под солнцем. Пиво было на вид как коричневая вода из той самой реки. И на вкус. Они сравняются по температуре — но пока оно было только недавно из холодильника. Юна вытянула первую бутылку безо всякого эффекта. В животе у нее опять что-то стало переливаться. Ей показалось, что какой-то фигнёй она тут занимается.
Но пиво действовало.
Юна оказалась в сказке.
В этом городе, в отличие от Нью-Йорка, не было ни бомжей, ни беспризорников. Для беспризорников она слишком старая. Кто она теперь — бомжиха Юна?
После пятой бутылки ее вырвало в воду. Юна знала, что бомжи питаются на мусорке. При мысли о мусорке ее опять вырвало.
Это была среда. Проснулась она в четверг. Она до этого еще несколько раз просыпалась в среду. Пить не хотелось. Что: пиво или воду из реки? Если она будет пить эту воду, у нее заболит живот. Она бы могла пойти к Нису, принеся всё это оставшееся пиво. Пива еще было много. Потом, когда они выпили бы всё это оставшееся пиво, дальше что?
Она выбрала опять оказаться в сказке. С усилием она стала пить. Действительно, она нашла хорошее место. Никого не появилось здесь за эти два дня. Никого не было, кроме Юны. Пи`сала она тоже здесь, под мостом. По-большому она не ходила: в животе было пусто, кроме пива. Она глядела на воду под серединой моста, которая становилась то темнее, то светлее. Иногда под мостом проплывали какие-нибудь лодки. Они тоже глазели на Юну. Не лодки, а те, кто на них. Она кричала и грозила им кулаком. Но ей только казалось, что кричит — у нее получалось только шевелить губами: проплывайте быстрее. И они проплывали.
В пятницу пиво кончилось.
Юна лежала, глядя на воду перед собой. У берега было очень мелко. А до того места, где можно утонуть, ей не доплыть. Здесь было противоречие. Юна его не замечала. В голове у нее было как-то мутно.
Она пошла в пивной бар после закрытия. Ей там удивились. Сказали, что, конечно, большое спасибо, она им показала со своей любовью к уборке, что чистота важна. И они взяли уборщицу на зарплату.
Уборщица была девчонка не старше Юны, но поплотней. Она так шваркала шваброй, как будто это Юна заплевала ей пол и бросала мимо урны рыбьи скелеты.
Юна хотела попросить у них пива. Но не смогла. Раз она здесь уже не работает.
Она пошла под свой мост. Спрыгнула на отмель. Ее бил озноб от трехдневного похмелья. Хотелось в туалет, и она сняла штаны прямо на отмели.
Ее здесь увидела кучка тинэйджеров. Ночь была еще светлой, и они пялились на Юнин голый зад, писающий в реку! Они решили наказать бомжиху.
Закасав свои штаны и сняв кроссовки, они вслед за ней вброд перебрались под мост и стали пинать ее, пока она не свалилась с кромки. Некоторое время они развлекались, погружая Юнину голову в водоросли на дне и не давая дышать, но когда она перестала сопротивляться, испугались. Бросив ее и подобрав свои кроссовки, они удалились тем же путем, как пришли.