— Девочки, а вам восемнадцать есть?
Юна сделала так: «пфф» — только громко. Полезла в сумку, которая все время болталась у ней на шее. В сумке был паспорт, она носила его уже целый год.
Взяли по пиву.
— Куда пойдем?
Нис пожала плечами. — К реке, — само собой разумеется.
(Как это? — значит: река разумеет сама себя. А они — за ней.)
Они устремились к выходу, стараясь не разлить большие кружки. Нис повернулась у самой двери:
— Мы принесем, — в глазах у нее блестел смех.
Сели на парапет, свесив ноги на реку. Нис подстелила целлофановый мешок, с которым шла с работы. В мешке были книги, две большого формата, но тонкие. На них было удобно сидеть. Юна плюхнулась прямо на парапет. Она нигде не работала.
Когда ей хотелось поработать, она шла в пивную ночью и мыла там полы. Если ей можно мыть там полы ночью — то и пиво можно попить, а, да?
Юна отпила большой глоток.
— Ну как там на работе?
— Нормально, — коротко отозвалась Нис. Нет смысла объяснять Юне про работу, она ведь не работает.
— Много своровали?
Нис смолчала.
Они смотрели на корабли. Корабли шли по реке. Там… а вон еще один.
Нис могла бы работать на корабле. Она была капитан. Но почему-то она работала в книжном магазине.
Солнце блистало в окнах домов, они стояли строем сзади них, вдоль по реке, — и отдавали честь.
Пиво было как жидкое солнце, только у Юны темное, а у Ниса светлое. Теперь пора рассказать, какие они. У Юны волосы темные, а у Ниса светлые. Юна была высокая тонкая девушка, такие должны нравиться молодым людям. — В Ниса они все были влюблены. Нис не такая худая, как Юна, ростом она ей не уступит, даже будет на два сантиметра повыше, лицо у нее мягкое, в уголках губ все время держится смех, даже когда она этого не хочет… Нет, не расскажешь. Лучше сказать, во что они были одеты. Нис одета со вкусом. На Юне была расстегнутая рубашка в красную полоску, все время сваливающаяся с плеча, она ее сняла с какого-то знакомого. У них была тысяча знакомых в этом городе. — Нет, невозможно ничего рассказать; лучше просто смотреть.
С каждым глотком пива солнце устремлялось внутрь, к середине большой кружки у Юны уничтожились все границы, солнце свободно переливалось внутри снаружу.
Она отставила стеклянную кружку на парапет. — Дай, покажи.
Нис недовольно пошевелилась. Лень было шевелиться, после работы, у нее внутри тоже переливалось солнце, как бы не расплескать. Но наконец ей удалось вытащить книги из-под себя с мешка не вставая.
Юна с большим интересом стала листать. Всё это были сказки. С картинками. Внезапно она потеряла интерес. — На.
Нису пришлось таки-встать. Одно дело высунуть из мешка… Она балансировала на парапете над высокой речкой. Длинная юбка ее развевалась.
Юна отставила пустую кружку и теперь просто болтала ногами. У Ниса еще кружка была почти целая, она попивала пиво маленькими глотками. Холодное.
Но наконец и она его уничтожила.
— Куда пойдем? — Юна вскочила, заметно пошатнувшись: это всё солнце!
Нис предположила: — В клуб?
— ..!
— Сейчас. — Нис подобрала обе кружки.
Юна вздернула плечи. Она перестала воровать в магазинах с того самого дня, как Нис устроилась работать в книжный. И теперь Юна сцепилась бы… словесно, конечно, словесно. С любым, кто крадет… книги? Или и не книги? Кто бы подумал; кому они нужны!
У Ниса столько наворовали в первый месяц, что у нее вовсе не было никакой зарплаты. Даже она оказалась должна. Но потом она наловчилась. Прямо перед выходом останавливала и вытаскивала из-под полы, из-за ремня и с подмышек. Воры топтались, подымали руки, помогая ей освобождать их от книг.
Они зашли в ту пивную, Нис прошла прямо к стойке и сказала: — Спасибо.
Юна стояла в дверях, рубашка болталась на ней у самых колен. Сумка болталась у нее на шее. Самый лучший возраст девятнадцать лет.
Клуб находился в глубине, в двух кварталах, вдали от реки. Там играли си-бемоль-мэйдж группы молодых музыкантов. Половина тех, кто играл, были их знакомые. Вечером. Днем это было кафе. Нис любила кофе. И поесть она тоже любила после работы.
— Ты что будешь?
— Кофе, — сказала Юна, ёрзая на стуле, выглядывая знакомых.
— А поесть?
— Не хочу, — отказалась Юна. У нее как-то отбивало аппетит, когда она представляла, сколько Нис работает. Нис поднималась утром, когда Юна спала. И уходила на работу. Юна вставала в двенадцать. Она ходила на базар, покупала еду — на Нисовы деньги. Потом, она еще готовила. В общем-то, не сказать, чтобы она была голодна.