— Да, дела! — озадачился Кучак — я-то, грешным делом, думал, что у вас-то всё идеально.
— Эх Васильевич, одна пыль в глаза. Придумывают правила, нахваливают сами себя… Возьми любого деграданта — ну идиот же полный, а ему рейтинговое агентство, какое-нибудь Муди, или Кац энд Эйзель, высочайшие баллы выставляет. Светлым чертям — никакой перспективы, но замалчивают, гады… Сколько протестов я возглавлял верхом на козле. Боролся за наши права… Эх, Пафнутия жалко — пока я пьянствовал, его свели со двора и пустили на колбасу и рулеты. Одни титановые подковы чего стоили! Но я его останки похоронил и даже эпитафию на могилке написал.
Кучак непонимающим взором уставился на Ваську:
— Если ты его похоронил, кого же на колбасу и рулеты пустили?
— Его и пустили, даже рога, а у Пафнутия были полуметровые рога, один мелкорогий недоделанный чёрт себе приспособил, типа как у вас парики носят… Похоронил же я копыта с подковами, целую траурную процессию организовал — козёл был наш сообщник, или, скорее соратник по борьбе за равные права светлых представителей общества, он тоже имел светлый окрас. Три дня сочинял надпись на памятник. Недаром всё-таки тридцать два класса окончил, да семейное окружение… Вот, слушай:
Козлище изумительный
Я часто тебя стриг
Пафнутий мой стремительный
Пал жертвою интриг…
— Дела! — только и сказал Кучак, потом подумал и добавил:
— Где же ты братец жить собираешься?
— У тебя, конечно, ты меня братом уже назвал, теперь назад дороги нет. Главное — не беспокойся, много ли мне надо — маленькую конурку, могу на первых порах даже под койкой пристроиться. К осени в Астрахань поедем, рыбки вдоволь поедим…
— Вася, опомнись. Какая Астрахань? Мы с тобой в колонии строгого режима.
— Александр Васильевич, ты меня оскорбляешь недоверием. Я тебе УДО состряпаю в десять секунд. А сейчас, эх, душа горит — в магазин махнём, водочки купим…
— Деловой! А как ты пойдёшь? Ты учти, я под колючку не полезу.
Чертёнок всплеснул руками от непонимания старика:
— Шура, ты о чём? Я глаза всем вашим контролёрам, режимникам и операм так отведу…
Васька не соврал, и они беспрепятственно вышли в магазин, близ проходной. Водки в нём не оказалось — это была торговая точка колонии-поселения.
В магазинчик стремительно вошел грозный пучеглазый майор и заорал от дверей:
— Кто такие? Ну-ка, придурки, быстро выметайтесь отсюда!
Кучак заробел, а баламут чертёнок щёлкнул пальцами и презрительно повернулся к строгому служаке. В какое-то мгновение майор преобразился:
— Ой, виноват, не узнал вас Василий Леонардович и вас уважаемый Александр Васильевич. Может быть, могу чем-нибудь услужить?
— Могёшь, — Васька подтянул шорты, — добудь водки и пойдём пьянствовать под кроватью.
— Почему под кроватью?
— Голова садовая! Чтобы никто не увидел.
— Вася, ты гений! — восхитился пучеглазый. — Пойдём сразу на спиртзавод, тут рядом, за пять минут по рельсам доберёмся.
На заводике им вручили четырёхлитровую канистрочку чистейшего спирта, а майор, куда-то смотавшись, припёр детский аккордеон. Он скороговоркой бросил, что умыкнул инструмент из директорского кабинета.
Василий взорвался:
— Ты, сволочь, запятнал честь офицера! Марш домой! Кстати, до дома пойдёшь с песнями и плясками вприсядку.
Чертёнок, слабый на алкоголь, глотнул прямо из горлышка канистры, повеселел, проводил взглядом нелепо пляшущего и поющего майора и ухарски заиграл весёлые мелодии.
Девки на проходной встретили возвращенцев радостным визгом. Васёк наяривал «чардаш», пританцовывая. Дамы потребовали похабные частушки. Чертёнок немного покобенился, для порядка, а потом, под мотив цыганочки, выдал пару хамски-скромных:
Я играю в КВН,
Я команды нашей член.
Ну, а Танька Борозда,
Кто она в игре тогда?..
Ножик взял в ладонь руки –
Режу член на пятаки.
Пяточечки новые
Жалко, что… членовые.
— Вася, обыщи меня! — закричала самая бойкая.
Чертёнок, у которого на уме была выпивка, только досадливо махнул рукой. Она не отставала:
— Нельзя нарушать инструкцию. Без личного досмотра никак нельзя.
Озорник решил подшутить:
— Вставайте в ряд и раздевайтесь. Сейчас вас сам Александр Васильевич досмотрит.
Кучак панически замахал руками:
— Васька! Что творишь, сволочь? Прекрати немедленно.
Тот неохотно щёлкнул пальцами. Бойкая грозно предупредила: