— А разве не сказали тебе, что он только сам всех кто нужен ему находит?
— Сказали, дедушка, только что же делать-то?
— Ну что же, ты мне когда-то помог, и я тебе помогу.
— Ты знаешь, где Всеслав живёт?
— А чего тута знать-то? Я и есть Всеслав! — улыбнулся дед.
Обрадовался Веш, да потом и призадумался: раз Всеслав его сам нашёл, значит он, Вешка, ему зачем-то нужен?
— Так я тоже на месте не стою, — без вопроса ответил дед. — Меня давно уже учителя мои дожидаются, обучение продолжать. А вот тут и оставить некого. Ученика подходящего найти ох как непросто. Был один, да не сдюжил. Поторопился он да силёнок не хватило. Был другой — да тот в гордыню впал, всех презирать начал. Одного себя возвеличивал. А знания получить хотел, чтобы Миром править. Пришлось расстаться с ним да изгнать из своей Земли. Так и не могу я знания да дело своё передать.
— А нешто я смогу так как ты чудеса творить?
— Нет никаких чудес, есть только знания, каждым по его разумению освоенные. Коли будешь разумен да терпелив, так и освоишь всё быстро. Два века у нас с тобой в запасе есть.
— Два века? Да разве мне столько прожить?
— Проживёшь и больше, коли захочешь.
— Это всё хорошо, — погрустнел Веш. — Да только как же мне с доменками быть? Люди ведь там ко мне пришли, доверились. Можно сказать, своё поселение основали, и тут я их брошу.
— Так зачем бросать-то? Там и учить тебя пока буду. Заодно и Метеля с Дарёнкой кое-чему подучу. Давно я к ним присматриваюсь. Хорошие у Крицы ребята. Оно вишь, и мне хорошо — то ходи с места на место, а то все в одной куче.
— А может, кто ещё там чему научится?
— Это пока вряд ли. Слишком глубоко в них холопство проникло. А без своей воли любое моё учение во вред будет. Вот ремеслу какому, эт пожалуйста.
— Ну, быть по-твоему, волхв Всеслав!
А в усадьбе дела тем временем лучше не становились, скорее наоборот.
Собрались свободные люди на общий сход и решили старца чёрного упросить совет дать. Пошли к нему всем миром, на колени встали да виниться в грехах начали. Поклоны бить да лбами в пыль колотить. Полдня били да ночь всю! Наутро вышел к ним чёрный старец — сжалился.
— Чего хотите от меня, греховодники?
— Хотим, отец наш, чтобы ты, родимый, совет мудрый дал. Как нам, свободным людям, дальше жить. Свобода — оно конечно хорошо, да вот есть стало совсем нечего. Одёжа вон, совсем износилась, бабы да ребятишки с голоду пухнут, а нам, бедным, даже и опохмелиться нечем.
— Говорил я вам, охальникам, что негоже холопам на свободе быть. Им работать надо да хозяина слушать. Не стало у вас хозяина, некому заботиться о вас, вот и беды ваши от этого.
— Так делать-то что, батюшка?
— Выберите кого поумней да к князю отправьте. Пусть он вам кого из бояр своих, или барина какого даст. Так снова станете вы за барской спиной, как за тыном крепким.
Подумали-подумали мужики, да так и решили. Собрались они на сход, стали решать, кого за барином новым отправить, но за день так и не управились. Потому как без браги, оно и головы плохо работают. Долго судили да рядили, наконец, всё же на Мякишке сошлись. Он старому барину нравился, должон и новому по нраву прийтись. Молодой да смышлёный, и до столицы дойдёт, и князя увидит, и просьбу свободных людей ему передаст.
Не хотелось Мякишке из дома уходить. От жены молодой да дочки малой, а тут ещё жена опять на сносях. Но внял он людям, чай, для обчего дела старается. Собрали ему в котомку кое-какой еды, а по правде и никакой вовсе, потому что ни у кого её лишней давно не было. Только что жена от своего рта урвала, то и положила мужу в дорогу. Вскинул Мякишка тощую котомку на плечо и пошёл к князю в столицу.
Странник из Мякишки, как из лаптя корабль, потому пошёл он в соседнюю деревню. Там расспросил дорогу до следующей, потом до другой, и дальше, дальше… Сколько он так шёл, я не ведаю, но к середине зимы добрался.
Сунулся он было сразу в княжий терем, да страж, что в воротах стоял, на него копьё наставил и заорал:
— Куда прёшь! Лапоть вонючий с драной онучей! Не видишь, княжий терем тута?
— Вижу конечно, только мне к князю и надо.
— И ты, лапотник, думаешь, что к князю вот так и переть можно? У него что, окромя тебя и делов больше нет?
— А как же быть-то мне?
— В шесток, после рассвета, будет он суд судить да жалобы и просьбы разбирать. Вот тогда и подходи.
— А как же мне-то быть? До шестка же ещё пять дён!
— А мне какое дело, где твоя холопска морда жить будет? Иди пока цел, лапоть вонючий с драной онучей.
Понурил Мякишка голову — нехорошо дело начинается, может, домой вернуться? Нет, нельзя ему без барина возвращаться. Тогда совсем плохо станет в усадьбе.