Удивился Крес, даже не сразу заметил, что мастером Дед его назвал. Но задумался крепко, а потом и говорит:
— Не то ты мне, Дед, предлагаешь. Нельзя друга, жизнь спасшего, за злато да каменья продавать. Лучше уму-разуму научи да покажи, как Мир весь целиком видеть. Чтоб не кусочками знать его в деле своём, а дело своё в большом Мире зреть!
— Эко замахнулся ты, Крес-мастер! А сдюжишь ли ты знание такое? Силён ты силой земной! Умел в деле своём! Сердцем горяч! Духом крепок! Делами прав! Да вот беда, душа твоя до конца ещё не созрела. Слабенький её росточек в Мире нашем. Три семилетия с рождения твоего минуть должно, чтобы окрепла она. Иначе сломаешь её! Сгинет она под тяжестью знания такого. До срока этого тебе совсем немного осталось, так подготовиться надо, ибо груз знания сего ты сам на себя взвалить должен. Я лишь покажу, где лежит оно, да как взять его сподручнее.
Усомнился Крес в силе своей. А вдруг вообще не сдюжит тяжести Знания такого? Может, вовсе отказаться? Что ему, без него плохо живётся? Да нет, трудно отказаться, ибо без этого не постигнет он мастерства в полной мере. А стоит ли что-то делать, не постигая смысла дела своего? Так только рабы думать могут, потому что работу им хозяин даёт, значит, хозяин за их работу и в ответе. А вольному человеку обязательно понимать надо, что для чего он делает и к чему оно привести может.
Тут дверь распахнулась, и в горницу Вера вошла, да не девчонка мелкая, а девушка уже:
— Здравствуй, Крес-мастер! Рада я видеть тебя в доме нашем! Смотри, с ножиком твоим до сих пор не расстаюсь! Уж больно удобен он получился!
— И ты здравствуй, Вера! Рад я, что по нраву тебе моё изделие! — улыбнулся Крес, а сам вспомнил, как он, тогда ещё не зная ничего, сомневался в способностях своих. И как Вера вселила в него что-то светлое, что помогло ему с делом справиться! Этот свет опять в нём с её приходом проявился. Только сильнее, ибо тот первый никуда не делся, просто после прихода Надежды он поддерживать стал, а Любовь ему другие, радостные свойства придала. Этот же на тот, старый, добавился и как бы новый круг начал, только был тот круг не в пример больше и светлее прежнего!
— Правильно думаешь! — сказал Дед. — Не просты дочки мои! Ещё не раз придут они к тебе в новых делах твоих, каждая в свой черёд.
Отпали у Креса все сомнения:
— Хорошо, Дед! Давай готовиться Знание принять!
Что уж там у них дальше было, мне мелкому знать не положено. Только вернулся Крес в кузню свою Креславом-ведуном. Так его люди и звали потом, ибо ведал он то, что другим неведомо! Видел то, что другим невидимо! Говорил людям не то, что они услышать хотели, а то, что нужно им. За что многие не любили его, да колдуном за глаза кликали.
Сказка 3. Два камня
Зачин Сказки
— С праздником, Лик!
— И тебя тоже.
— А чего такая невесёлая?
— Ты знаешь, что-то не нравятся мне в последние годы наши праздники.
— А чего так?
— Да какие-то они неестественные. Из них так и лезет либо пиар, либо бабло, либо казённые галочки. Нет того духа, который царил на праздниках раньше. Когда праздновали все и не было ни гостей, ни организаторов, ни ведущих, ни спонсоров. Все просто приходили — и веселились. Как-то сами собой образовывались игры и забавы. Кто-то что-то готовил, кто-то что-то рассказывал, пели песни, танцевали. И ведь пьяных на них практически не было… а сейчас, глянь вокруг… Кругом бутылки, скука в глазах, и ожидание, что их кто-то развеселит.
— Да ладно тебе, что ты прошлое вспоминаешь? Сейчас всё другое. Дали выходной — и радуйся, отдыхай.
— А от чего тебе отдыхать-то? У вас на заводе что, работа появилась?.. Чего сразу помрачнел-то?
— Да какая там работа? Завод просто разваливают и распродают. Представляешь, уникальнейшее оборудование распродают как металлолом. Мы недавно демонтировали установку, которых всего две в мире!
— А что ж вы её так? Не нужна, что ли?
— Да мы-то чего? Нам сказали — мы и делаем.
— Кто сказал?
— Хозяева новые.
— Не знала, что у тебя есть хозяева.
— Не у меня, у завода.
— Но ты же выполняешь их приказы.
— Так я на их заводе работаю. Не сделаешь — выгонят.
— Они его построили?
— Нет, просто купили. И теперь разваливают.
— А потом что?
— Не знаю. Там сейчас все тащат, кто что может.
— А ты много натаскал?
— …ты знаешь, рука не поднимается… Дед мой его строил. Отец после войны восстанавливал, я сколько отработал на нём… и теперь всё это ломать? Ладно чтобы лучше сделать, удобнее, чище… А тут просто ломать… А потом — пустота.