— Что я сегодня могу для тебя сделать?
— Дядюшка,— отвечает лягушка,— я иду навестить раджу. Почему бы тебе не послать свою дочку вместе со мной?
Гонду это пришлось по душе, и он послал свою дочку вместе с лягушкой. Лягушка скакала впереди, а девушка шла сзади. Скоро лягушка устала, вскочила на девушку и уселась у нее на груди. Девушка только рассмеялась, и они весело прошли всю дорогу до дворца раджи.
Увидела лягушка раджу и говорит:
— Рам-Рам, раджа-сахиб.
А радже очень понравилась девушка. Он и думает: «У этой лягушки жена милее, чем у меня». Ввел он девушку в дом, а лягушку оставил сидеть на веранде.
Потом раджа спрашивает:
— Омыть тебе ноги теплой водой или холодной?
— Холодной,— отвечает лягушка.
А раджа принес горшок кипятку. Лягушка-то думала — вода там холодная,— прыгнула прямо в горшок и сварилась. Тут раджа женился на девушке, а дохлую лягушку бросил в реку.
3. Шакал и кабан
Раз мучил шакала голод. Думает он: «Пойду-ка я к дядюшке тигру, чего-нибудь у него поесть раздобуду». А по дороге ему повстречался кабан. Шакал говорит:
— Братец, этот мой грязный дядюшка тигр сегодня тебя оскорбил.
— Ладно. Что он сказал?
— Он сказал: «Дай мне только встретить этого грязного кабана — от него и хвоста не останется. Не съем я его, так пусть кто угодно усы мне обрежет».
Вот что сказал шакал. А кабан говорит:
— Если я увижу этого грязного тигра, я его одной ногой укокошу.
Вот приходит шакал к своему дядюшке. Морду совсем скривил.
— Что это ты нынче морду кривишь, племянничек?
— Я встретил кабана по дороге. Он мне сказал: «Дай мне увидеть этого грязного тигра, я его одной ногой укокошу».
Тигр говорит:
— Сведи-ка меня туда.
Пришли они на то место, а кабана там уже нет.
— Ты зачем, племянничек, меня обманул?
— Если я тебя обманул, пусть мне зад смолой вымажут и топором по макушке бьют.
Потом шакал пошел к кабану. Морду на сторону скривил.
— Ты что нынче морду кривишь, приятель?
— Когда я был у дядюшки тигра, он снова сказал: «Дай мне только увидеть этого грязного кабана, я от него и хвоста не оставлю».
— Сведи меня туда, приятель.— Так сказал кабан. Приходят они на место, а тигр уже ушел.
— Ты зачем, приятель, меня обманул?
— Если я тебя обманул, пусть мне зад смолой вымажут и топором по макушке бьют.
Раз кабан встретил тигра и убил его. Да и самому кабану сильно досталось — он смерти ждал. Пришел шакал, думал сожрать и дядюшку и приятеля.
— Обожди, приятель, пока я умру,— говорит кабан.
А рядом был пень дерева сал. Дерево только срубили, и пень слезился смолой. Шакал и вздумал присесть на пень, пока смерти кабана ждать придется. Сел он и прилип задом к пню. Шел мимо охотник. Увидел кабана и добил. Шакал хотел убежать, да не смог оторвать зад от пня. Вот охотник и прикончил шакала-обманщика — топором его по макушке стукнул. А зад у него уже был в смоле.
4. Шакал-пройдоха
Раз в прежние времена, говорят, шакал и курица надумали завести дружбу до конца жизни и договорились считаться отныне роднёй 1. Назначили день, чтобы это дело отметить. Каждый наварил пива и, как пиво перебродило, стали звать друг друга в гости. Сперва у шакала выпили пиво, а потом пошли к курице.
Курица скоро напилась допьяна и принялась клевать носом. Как ни пищали ее цыплята, ей не до них было. Тут шакалу и вздумалось: «Съем-ка я эту курицу». Схватил он ее, пьяную и беспамятную, зубами за шею, отволок в сторону да и съел там. А цыплята остались сиротами.
На другой день цыплята распищались вовсю, а у шакала от их голоса слюнки текут. Курица ему так по вкусу пришлась, что он только и думал, как бы их всех сожрать. Вот он пришел к ним и спрашивает:
— Послушайте, племяннички, чего вы так распищались?
— У нас матушка умерла и оставила нас одних, дяденька,— отвечают цыплята.
— А где вы спите?— спрашивает шакал.
— В нише в стене 2,— отвечают.
Узнал шакал, что ему было надо, и ушел. А цыплята говорят между собой: «Этот самый шакал съел нашу матушку. Теперь он нас расспрашивает, чтобы нас тоже съесть». И порешили они: «Не будем мы нынче ночью спать в нише». Договорились так и засунули в нишу ножи и бритвы. Как стемнело, шакал пришел и полез шарить в нише лапой. Изрезался об ножи и бритвы так, что кровь не унять. Заохал от боли. Так ни с чем и ушел.
На другой день пришел снова и опять спрашивает:
— Слушайте, племяннички, чего вы пищите?