Принес он ее и затащил в бхитар — в подношение бонгам. Как петухам голову рубят, когда в жертву приносят, так и ей он взял да конец ножом и отрезал. Мать его тоже при этом была. Отрезал конец, глядят они: полна тыква риса. Достали решето, стали туда рис вытряхивать. Только весь рис туда не вошел, пришлось сыпать в корзинку, да и той едва хватило, чуть-чуть до краев не достало. Если б в большую корзину насыпать, вышло б не меньше как на три четверти. Страсть как они радовались, только никому открывать это дело не стали. Говорят:
— Ничего не будем об этом рассказывать. Не обокрали бы нас.
Договорились так, рис ободрали, а с тыквы шкуру сняли и, чтобы чужим глаза отвести, из нее подливу сготовили. А еще подливы сварили из гороха лущеного.
— Ну, матушка,— говорит лангур,— навари теперь побольше рису, чтобы всем хватило — и братьям моим и невесткам. Братья-то, когда нас позвали, дали нам с тобой по горсточке. А мы им помногу наложим. Не хватит того, что в этой тыкве, я схожу еще принесу.
— Нет, сынок,— отвечает мать.— Сегодня больше не приноси. Мне готовить и этого хватит.
— Ладно,— говорит,— если так.
Ну вот, у них все готово, а братья не идут. Лангур и спрашивает:
— Слушай, матушка, ты братьям-то сказать не забыла? Что-то их до сих пор не видать.
— Что ты, сынок,— отвечает она.— Конечно, сказала.
— Не идут они,— говорит он.— Пойду погляжу, что с ними там приключилось.
Пошел к ним и спрашивает:
— Ну, братья, что же вы не идете? Я вас давно поджидаю. Вас все нет, я и зашел. Пойдемте сразу, сейчас. Поедите и вернетесь домой.
Вот братья и говорят меж собой:
— Слушай-ка, чем он кормить-то нас будет? Сколько народу зовет. И говорит-то он как уверенно, диву дашься. Ладно, пойдемте. Посмотрим, что там у него, как он нас накормит.
Поговорили так и пошли к нему. Тот усадил их любезно, лучше и не придумаешь, потом пошел в дом, спрашивает у матери:
— Как, матушка, у тебя все готово? — Да,— отвечает,— готово.
— Хорошо,— говорит.— Вынеси-ка им живее воды 6.
— Подожди немного, сынок,— просит мать.— У меня еще не все тарелки готовы. Сейчас я их прошью, и все будет в порядке 7.
— Ладно. Поспеши, сшей их поскорей,— сказал он и пошел к братьям.
— Послушайте, братья,— говорит.— Потерпите немного. Тарелок у нас не хватило. Как будут готовы, сразу и есть подадим.
Сказать правду, пришли все невестки, а с ними их дети, и он их всех усадил. Старший брат ему не поверил. Сам пошел в хижину. «Подождите,— говорит,— дайте я вперед сам взгляну. Интересно, что он приготовил». Вошел он, глядит: и впрямь приготовлена полная корзинка рису. Удивился он.
— Где это вы,— спрашивает,— столько рису достали? Такой пир закатить.
А тот тайну свою не открыл. Ничего ему не сказал.
Как кончила мать с чашками да с тарелками, вынесла им воды. Все сразу вымыли руки и сели за еду. Мать каждому есть подала, а потом завела разговор.
— Это,— говорит,— наша тыква. Он сегодня первую долю бонгам поднес. В этом и дело. Он сказал: «Когда они подносили первую долю, они нас позвали. Мы тоже их позовем». Вот зачем сегодняшнее угощенье.
И лангур тоже сказал:
— Вы, братья, подносили первую долю вашего риса. Вы тогда давали по горсточке. Поглядите теперь, как у меня подают. Если кому не хватит, попросите у матери. Кто сколько съесть сможет, она столько и даст.
Поели и на том расстались.
Ну а мать и сын сказать нельзя как были рады, что рис в тыквах нашли. Что ни день утром и вечером оба идут на свое поле. Очень они за ним смотрели. У других рис созрел, и у них, что было, созрело. Стали другие свой рис жать, и они свой урожай собирают, домой несут. Трудно поверить, тыквами весь дом заполнили, все углы заложили. Кончится в доме еда, так стоит им тыкву разрезать, и сразу опять полно рису. На целый год у них вышло запасов.
Прошло сколько-то времени, кто его знает сколько, и братья сговорились пойти покупать лошадей. Вот и лангур говорит:
— Послушай, матушка, братья идут коней покупать. Я тоже хочу коня. Пойду с ними.
— Видишь, сынок,— отвечает мать,— у них деньги есть. На эти деньги они и купят. А у нас с тобой ничего нет. На что покупать станешь?
— Скажи, матушка, разве у нас совсем ничего нет? — спрашивает лангур.
— Ничего нет, сынок,— отвечает мать.— Смотри сам, есть у нас рис и моток веревки. Больше ничего.
— Тогда дай мне его,— говорит сын.— Дай мне моток веревки.
— Послушай, сынок, неужто ты думаешь, тебе за него лошадь дадут? И не помышляй.
— Дай мне его,— просит он.— Я возьму и попробую, дадут или нет.
И впрямь она дала ему этот моток, и он пустился в путь вместе с братьями. Они его спрашивают: