Цакль вспомнил, что Сказочник говорил, что живет на самой тихой и спокойной улице города, где белоснежные дома-дворцы сменялись маленькими аккуратными разноцветными домиками.
– Не то чтобы у меня не было возможности жить в доме пороскошнее, но пока я живу один, мне не нужно много места, да и мне удобнее жить на окраине, чтобы было проще ходить на луг, где я собираю лечебные травы и цветы. Конечно, дерево обеспечивает нас нужным лечением, но мне нравится делать всякие настойки, а еще из луговых трав получаются красивые букеты, – словно оправдываясь, во время одной из встреч возле стены рассказывал ему Сказочник.
Еще Цакль отчетливо помнил из его рассказов, что прямо напротив двери дома Сказочника есть маленький пруд. Стоило ему вспомнить это, и у него в голове буквально зазвучал голос друга: «Когда я только въехал в свой новый дом, все соседи упорно советовали мне закопать прудик – настолько мал и запущен он был. Но внимательно посмотрев на его грязно-зеленую гладь, я увидел, что он полон жизни, хоть это было и плохо заметно. Для рыб прудик был слишком мал, но в нем мельтешили мелкие рачки, водные жучки, личинки стрекоз. И знаешь, мне стало их жаль – чем они хуже красивых рыб? Временами я осторожно убираю часть ила, тщательно проверяю, не попали ли туда его маленькие жители, чтобы им было проще дышать. И знаешь, когда мне становится грустно, я прихожу к своему пруду и понимаю, что если даже в такой грязной луже так пышно может расцвести жизнь, то и я как-нибудь справлюсь с тем что гнетет меня…»
На мгновение Цаклю почему-то стало немного грустно.
– И почему он убежал? Странный какой-то. Наобещал с три короба – а на деле вышел пшик. Чем ему так дорог этот город и этот зарастающий пруд? Но все-таки он мой друг, самый настоящий друг… И это странно, ведь он так не похож на тех, с кем я прежде общался.
Цакль окликнул владельца ближайшей кофейни, вышедшего на улицу покурить:
– Извините, Вы не подскажете, как пройти на улицу Мачура?
– Конечно, подскажу. Но далеко тебе придется идти, мальчик. Улица Мачура на самом краю города, а сейчас такой ветрище – замерзнешь. Подожди минутку. Мужчина нырнул за дверь и вернулся уже с горячим термосом в руках.
– Держи, хоть будет чем согреться в дороге. Кофе детям не полезен, так что я налил ромашковый чай.
– Спасибо, – поблагодарил Цакль, покраснев от смущения, – а термос?
– Не переживай, как-нибудь вернешь, ну а не вернешь – уж переживу, – хрипло засмеялся владелец кофейни. Смех у него был грудной, громкий, но чуть кашляющий – сказывалась вредная привычка.
– Смотри, дойдешь до конца улицы и возле библиотеки повернешь направо, там будет узенькая улочка Мачура, ее надо пройти до самого конца, а в конце раскинулся парк, пересечешь его по прямой, перейдешь через мост, и в паре сотни метров от берега увидишь маленькие разноцветные домики, выстроившиеся в рядок. Вот туда тебе и надо. Мужчина достал из кармана фартука листок с ручкой и быстро набросал план.
– Вот тебе карта, на всякий случай.
– Спасибо большое, сэр.
– Хорошей дороги, малыш.
– И вам удачного дня.
Благодаря объяснениям баристы Цакль без проблем нашел дом Сказочника, хотя идти пришлось немало. Ноги уже предательски ныли, а ветер еще больше усилился, так что даже содержимое термоса не спасало озябшего мальчика.
Вот он – маленький, но ухоженный аккуратный домик, в котором живет его друг: васильковые стены, треугольная темно-зеленая крыша, странные рисунки в уголках окон – «под витражи». Напротив двери, почему-то приоткрытой – крупная изумрудно-зеленая лужа.
– И это и есть твой пруд? – подумал Цакль и еле удержался от смеха. Он наклонился над водной гладью, что-то мелкое и черное суетилось в воде.
– Какой же все-таки он странный… И нелепый… – в голове у мальчика промелькнуло, что он здесь не ради еды и теплой одежды, что он бы уже дошел до дома. Но почему-то ему хотелось перед возвращением повидаться с Сказочником, почему-то расстроенная интонация его голоса перед тем, как друг убежал, тяготила Цакля.
Он постучал в приоткрытую дверь, но никто не ответил. Тогда, предварительно извинившись за непрошеное вторжение, Цакль зашел внутрь. Прикрыв дверь, он снял уже изрядно промокшую обувь и босиком прошел в прихожую – пол был весьма чистым. Мальчик заглядывал из одной комнаты в другую – они были незаперты, но нигде не было его друга.
– Значит он еще не вернулся домой? Но почему тогда оставил открытую дверь? Вот растяпа… – посетовал Цакль, но на всякий случай решил забраться по хлипкой лестнице на чердак.