И Марун и Лютиш с того дня начали бродить по горам и долам, редко даже ночевали в хате и все из-за бесов.
Возился бесенок на дне Маруновой сумки, а любил этот бесенок богатство больше, чем свой правый рог. И целый день тычет он Маруна рогом в бока, соблазняет его и пищит: «Скорее, скорее! Нужно искать, нужно найти! Поищем пчелиных ульев, наберем столько меду, что будем бирки считать сотнями!»
Говорил так бес потому, что в те времена счет вели по зарубкам на бирках.
И Лютиша бесенок за пазухой тоже тыкал рогом: хотелось тому бесу быть сильнейшим между всеми и стать первым владыкой на свете. И вот гонит он и подгоняет, Лютиша разыскивать в лесу молодые березы и тонкие клены, и выделывать из них оружие всякое и доспехи богатырские. «Скорее, скорей! Нужно искать, нужно найти копье, лук и стрелы по нраву богатырскому, чтобы затрепетали перед нами и звери и люди!» — верещал бёсенок.
И слушались Лютиш и Марун своих бесов, и бродили по бесовским делам, по бесовскому наущению.
А Потех и в тот день и еще три дня оставался при деде и все пытался припомнить, что такое сказал ему Сварожич. Потому что хотелось Потеху сказать деду правду, да только, вот, никак ее вспомнить не мог.
И так один день, и другой, и третий. На третий день говорить Потех деду:
— Прощай, дедушка, ухожу я на гору и не вернусь, пока не вспомню правды, хотя бы на то десять лет понадобилось.
Вещий был уже глубокий старик, и не было у него другой радости на свете, кроме любимого внука Потеха. Мил был Потех старцу, как роса небесная листу увядшему. Задрожал старец и говорить: «На что мне, внучек милый, твоя правда, коли я, дряхлый старик, трижды могу помереть, пока ты ее доищешься?»
Так он говорил, а в сердце своем скорбел, думая про себя: «Как же это меня внук покидает». — А Потех отвечает:
— Ухожу я, дедушка, — решил я, что так будет лучше.
Мудрый старец был дедушка Вещай и потому подумал: «Может быть у этого ребенка больше мудрости, чем в моей старческой голове. Но только, если он, бедняга, согрешить против меня, придется ему искупить свой грех, ибо правдив он и благороден».
Подумав это, Вещий еще больше опечалился, но ничего больше не сказал, расцеловал внука и отпустил его идти туда, куда он задумал.
А у Потеха, деда покидающего, заныло сердце, и уже на пороге он чуть было не передумал остаться. Однако он пересилил себя и решения своего не переменил, вышел и направился в гору.
Пока Потех так расставался с дедом, тем временем тот бесенок, в раките, решил заняться своим трудным делом и направился к поляне, чтобы как-нибудь забраться к Потеху. — Вот идет Потех в гору, опустив голову; у первого же камня перед ним появился бесенок.
«Э, да это тот самый, — подумал Потех, — совсем маленький, поганый, черный, как крот и с огромными рогами».
А бесенок стал на пути Потеха и не дает ему пройти. Рассердился тут Потех на преградившего ему путь малого поганца, схватил камень, кинул в беса и угодил ему прямо между рогов. — «Убил я его!» — подумал Потех.
Взглянул на беса, а тот жив и здрав и еще у него два новых рога выросло, на том месте, где его камнем стукнуло.
«Э, видно камнем этого не прогонишь», — молвил про себя Потех и, обойдя бесенка, пошел дальше своим путем.
А бесенок и тут скачет перед ним то слева, то справа; летает и скачет по тропинке перед Потехом, словно заяц.
Так дошли они до одного места, вроде небольшого ущелья между скал, очень каменистого. Сбоку был колодец. «Здесь и останусь», — подумал Потех и тут же, под дикой яблоней, разостлал свою овчинную куртку, и сел, чтобы в тишине обдумать и вспомнить, что взаправду сказал ему Сварожич. Но как только бесенок это заметил, то забрался под пень напротив Потеха и стал выкидывать всякие штуки и досаждать ему: то пустит Потеху ящерицу под ноги, то накидает ему репейников на рубаху, то запустить в рукава кузнечиков. Так продолжалось довольно долго. Встревожился Потех и думает: «Несносно мне это! Покинул я мудрого деда, родных братьев и отчий дом, чтобы в тишине доискаться истины, а вот попусту гублю время с этим бездельником рогатым». Но, вспомнив и своем правом деле, решил, что все же правильнее ему здесь остаться.
III
Так и жили Потех и бесенок рядом в каменистом овраге, и как было в первый день, так и дальше шло: бесенок всячески досаждал и мешал Потеху.
Вот однажды прекрасным ранним утром проснулся Потех, поднялся и с весельем подумал: «Как тихо, как радостно; сегодня я допытаюсь правды». Глядь, а с дикой яблони уже сыпется на голову Потеха целый ворох яблок, и помутилось у него все в голове, все мысли смешались. А бесенок на яблоне хохочет, хохотом заливается. — И вот опять, только Потех в тенистой прохладе собрался с мыслями и уже начал кое-что припоминать: «Вот, вот память моя проясняется, теперь вспомню я всю правду!» — В тот же миг бесенок, набравши воды в свернутую из древесной коры трубку, издали нацелился, дунул и окатил Потеха струей холодной водицы так, что у Потеха все мысли из головы разбежались.