– Как мне вас найти, Нана-сан?
Нана засмеялась и показала взлетающий самолет. Кацу сложил пальцы колечком в жесте «Окей» и ушел. Отчего-то ей стало так хорошо, так спокойно на душе. Улетучились куда-то плохие мысли. Как будто Кацу этим своим «Окей» забрал их в колечке с собой, а ей оставил только хорошие. Улыбающаяся Нана шла домой пешком, спешить ей было некуда, она достала из сумки своего плюшевого друга, погладила по голове и прошептала – все будет хорошо.
Проходя мимо ларька с уличной едой, Нана поняла, что голодная. Купила три шпажки с сердечками, обжаренными в кляре. Она шла, хрустела сердечками и поймала себя на мысли, что Токио не казался ей сейчас враждебным и негостеприимным, как раньше. Через пол – часа, она все же поняла, что до дома пешком не дойдет и спустилась в метро.
Впервые за долгое время она ложилась спать не на голодный желудок.
Утром, Нана встала пораньше и отчего-то решила уложить волосы в тугой красивый узелок на макушке, ей очень шла такая прическа. По обыкновению она позавтракала лапшой, зачем-то положила в сумку свою энциклопедию, паспорт, билеты на поезд и плюшевого котенка. Она сама не знала зачем ей котенок на работе и тем более билеты, но вот захотелось. Что-то витало в воздухе такое…
На работу приехала вовремя, переоделась в свою форму и принялась вычищать мусорки и мыть полы. День тек размеренно и спокойно. Сегодня был будний день, вылетов стояло немного и аэропорт жил какой-то немного сонной жизнью. Никто никуда не спешил, не бежали опаздывающие на рейс, не кричали шебутные дети, Нана поддавшись общему настроению медленно возила шваброй по полу.
Ее вызвал начальник по внутренней связи. Она стояла в его кабинете слушала и не слышала. Так не бывает, это просто шутка какая-то. Ее сократили еще две недели назад и все это время она работала просто так, просто начальнику было ее жалко, столько лет она проработала под его началом, он просто не мог ей об этом сказать, платил деньги из своего кармана. Но так сложились обстоятельства, что больше не может.
Это ее последний день. Куда ей идти? У нее нет работы, а скоро и жилья не будет, ведь платить за аренду будет нечем. Она раздумывала, сдавать билеты назад или дотянуть этот месяц не пойми где, а потом уехать домой и признаться в своих неудачах. Нана стояла посередине зала со шваброй в руке и не знала куда себя день. То ли доработать этот день, то ли бежать куда глаза глядят.
– Аааа. Нана-сан! Вот вы где, а я все гадал – кем же вы работаете. Между прочим, это второй аэропорт по счету, в котором я побывал сегодня, – и Кацу рассмеялся.
Нана стояла, смущенно опустив глаза в пол. Ей не хотелось, чтобы этот мужчина знал, что она работает уборщицей. Вернее работала. Это еще хуже. Если честно, она тогда на то и рассчитывала, что он подумает, что она стюардесса.
– А вот не надо стесняться, все профессии хороши. Вот как чисто и опрятно в аэропорте, а если бы никто не мыл пол и не выбрасывал мусор, чтобы тут было, а?
Кацу внимательно смотрел на нее, а в глазах скакали чертики. Нана смотрела на него и не понимала, зачем он сюда пришел. Сначала, ей показалось, что он хочет поиздеваться над ней, посмеяться, но вроде нет. Он так внимательно и серьезно на нее смотрел, склонив голову набок.
– Нана-сан, а я чего приехал. Я сегодня улетаю в Египет, смотреть на пирамиды. Это будет мое первое из семи чудес света. Полетели со мной?
Нана оперлась рукой о швабру. Да, он приехал издеваться.
– Спасибо за предложение, Кацу-сан, но у меня нет времени, надо работать, – она поклонилась и развернулась, чтобы уйти.
– Я не издеваюсь, я правда зову вас с собой! У меня есть деньги, не беспокойтесь, если вы об этом. Я заплачу за нас двоих. Я вчера пока шел, все думал. Как же удивителен мир, ведь Токио такой большой и какой шанс был повстречаться нам, двум людям, мечтающим об одном и том же? Я подумал о ваших словах о том, что вот вы все еще никуда не улетели и понял, что если не сейчас, то ведь и правда никогда. Сколько можно откладывать? Полетели!
Он говорил так проникновенно, так хотелось Нане верить его речам, но так ведь не бывает. Обманывает же. Она хитро на него посмотрела и сказала:
– А полетели! Сейчас за паспортом схожу, ждите.
И она ушла в подсобные помещения. Сходила в раздевалку, переоделась, взяла сумку. Сердце ее бешено колотилось. А что она теряет. Придет – а его нет. Или дойдет с ней до касс и не купит билет – она пожурит его, обернет все в шутку и уйдет дальше мыть пол, а лучше вовсе из аэропорта, ведь она тут больше не работает. Сейчас она ощущала себя той самой 18-ти летней молодой девушкой, полной амбиций и надежд, что когда-то приехала из маленькой деревушки в большой город.