Нана вышла и быстрым шагом пошла в зал, надеясь, что ее новый знакомый уже ушел и страшась этого одновременно. Кацу стоял там, где она его оставила. Вместе они двинулись к кассам. Кацу постоял в небольшой очереди, взял ее паспорт, протянул в окошко вместе со своим, положил в мисочку деньги, что-то тихо сказал кассирше и скоро вернулся.
– Ну вот и все, приключение начинается, – и он протянул ей билет, – Ваш билет до Египта, мадам.
Нана округлила глаза.
– Я думала это шутка, я думала вы шутите, – только и могла пролепетать Нана.
Через два часа она сидела у окошка в бизнес-классе. Самолет прогревал двигатели. Шампанское пузырилось на подставке подлокотника. Рядом сидел Кацу и улыбался. За эти два часа они успели поговорить обо всем на свете. Им казалось, что они знают друг друга уже очень давно и это не первый полет в их жизни.
Самолет вырулили на взлетную полосу. Нана никогда в жизни не летала. От страха она напряглась. Кацу взял ее за руку, в очередной раз сказал, что все будет хорошо. Стальная птица бежала все быстрее и в какой-то момент взмыла в воздух. У Наны перехватило дух. Они летели.
Глава 10
Такаши проснулся довольный собой. Вчера вечером он написал слово – «конец» и поставил жирную точку. В этот раз он писал не так увлеченно, дал себе отдохнуть целых два дня. Чувствовал он себя прекрасно – острое желание писать притупилось, как будто он накормил зверя, дремавшего в нем. Теперь он решил дать отдых рукам и глазам. Все же возраст сказывался.
Как обычно, старик заправил постель, позавтракал и отправился гулять. Сегодня он решил сходить в парк. В тот самый, где они с Михо любили проводить вечера знойным летом. Там был пруд и скамейки вдоль него. Всегда можно было прийти, найти свободную, и наслаждаться вечерней прохладой и тишиной.
Теперь он туда ходил редко, но вот сегодня что-то захотелось. Неспеша, Такаши теперь все делал неспеша, он пошел по улицам своего шумного города. Старик любил город с его смогом, с его бешеным темпом, с его улицами, закованными в бетон. Город, состоящий из стекла и бетона он не променял бы ни на какие деревни с зеленью и свежим воздухом.
Такаши задумался – «А вот интересно, почему сказки у меня все выходят про деревенских детей? Почему не про городских? Наверное, я очень скучаю по Саюри, которая все детство провела в деревне, от того и сказки такими выходят. В деревне мне хорошо только из-за Саюри, да. Так жаль, что Мизуки так далеко уехала.» Он любил дочь, как мог любил, но Саюри….
С первых дней, как она родилась, он почувствовал к ней какое-то особенное чувство, как будто какая-то маленькая невидимая ниточка соединила их. Рожать Мизури приезжала в Токио. Через несколько часов после родов ему показали малышку. Глаза у нее были как у Михо, носик – пуговка, такие маленькие пальчики. Ему казалось, что она смотрит только на него. И тут, она улыбнулась.
Это было так чудесно, такая маленькая, только родилась, а улыбается. Такаши улыбнулся в ответ. Вот тогда-то он и почувствовал эту ниточку, маленькую, тонкую, прозрачную, но такую крепкую. Она тянулась между ними даже за тысячи километров. И не рвалась. Ему казалось, что протяни он руку, он сможет ухватиться за эту ниточку и пройти с ней весь путь до самой Саюри, где бы она ни была.
В следующий раз он увидел внучку, когда ей был год. Он приехал в гости. Тихонько вошел в их дом. Саюри сидела на полу и играла с куклой. Когда Такаши вошел, она подняла голову, резко вскочила, засмеялась. Расставила ручонки и со всех ног, как могла для годовалого малыша только-только научившегося ходить, бросилась в объятия дедушки. Всю неделю они были неразлучны.
Такаши всегда было очень сложно с ней расставаться. И всегда он переживал, что так надолго. Ему очень хотелось видеть ее чаще, но работа. Работа никак не отпускала его. Зато сейчас, когда у него появилось много свободного времени, когда он скопил на безбедную старость, внучка выросла и он ей уже не нужен. Но ниточка по-прежнему была на месте, и это хоть немного, да утешало беднягу.
Войдя в парк, старик сразу повернул на боковую аллейку, если по ней пройти, то можно попасть к пруду, через который перекинут деревянный мост. Посередине пруда стоит небольшой остров, на котором растут невысокие извилистые кедры, в окружении желтых акаций. Такаши стоял посередине моста и просто наслаждался зрелищем. Буйство красок – голубое небо, с белыми перистыми облаками, зеленый мох, которым порос остров, ярко-желтые акации и пушистые, зеленые иголки кедров.