Саюри умылась и спустилась вниз, чтобы приготовить всем завтрак. Она налила себе кофе с молоком и прихлебывая напиток, к которому пристрастилась в университете, замешивала тесто на блинчики. Сегодня она хотела всех порадовать блинчиками, хотя она не очень их любила делать, так как времени уходило много, а съедались они моментально. Но сегодня у нее было хорошее настроение, а поэтому блинчики выходили, ровными, гладкими, идеально румяными.
Когда поджаривалась последняя порция, она услышала возню на лестнице и догадалась, что это были девчонки. Как всегда, хотели спуститься тихонько и резким появлением ее напугать. И как всегда, не могли решить, кто первая будет выскакивать, поэтому хихикали и толкались на первой ступеньке.
–Я вас слышу! – засмеялась Саюри, – садитесь за стол, а то все остынет.
Следом за девочками спустился Ричард.
– О, блинчики! Чур, я буду с кленовым сиропом!
И он, как ребенок, кинулся к полке, на которой стояли сиропы, джемы и варенья, схватил кленовый и с гордым видом победителя уселся за стол. Девчонки были в восторге от этого представления, каждая с криками – я с малиновым, а я с карамельным, устремились к заветным бутылкам и смеясь, крепко зажав свои трофеи, уселись на места.
Саюри поставила перед ними тарелки с блинами, налила девочкам по апельсиновому соку и села за стол сама, поставив перед мужем его чашку черного кофе. Ричард молча полил ее блины кленовым сиропом, чмокнул в щеку. Улыбаясь, она принялась за завтрак. За столом царило благостное молчание.
– Девочки, поторопитесь, а то в школу опоздаете – Саюри собрала чашки, тарелки и загрузила посудомоечную машину.
Через несколько минут девочки уже стояли внизу, готовые сесть в школьный автобус. Опрятные, с хвостиками и разноцветными браслетами на руках. Саюри поцеловала каждую и пожелала хорошего учебного дня, предупредила, что она сегодня работает и обед они греют себе сами. Девочки, как обычно, закивали головами, уверили, что они уже большие и со всем справятся. Закрыв за ними дверь, она повернулась к Ричарду.
– Я сегодня задержусь скорее всего. Сегодня снова переговоры с препротивнейшим стариком. Я знаю, так нельзя говорить, и вообще японцы не должны быть противными, но этот прям до дрожи меня доводит. Как будто специально не слышит, что я говорю, приходится переводить ему одно и то же по несколько раз. А в прошлый раз он шлепнул меня по попе.
Ричард оторвался от газеты и вскинул на нее удивленно-хмурый взгляд.
– Помнишь, я приехала домой на той неделе, сказала, что в садик ходила из-за того, что рекламу приехавшего кондитера вспомнила, на самом деле это чтобы успокоится из-за этого Кичиро Хаяси. Так меня возмутило его поведение, как будто в грязи вымарали.
Ричард подошел к ней и обнял ее, прижал крепко к себе.
– Малышка, я много раз говорил, что можешь не работать, сиди дома, занимайся нашими крошками. Денег, которые я зарабатываю нам хватает с лихвой.
– Ты же знаешь, я не могу сидеть дома, я задыхаюсь, мне нужно быть полезной, общаться с другими людьми, дома я просто зачахну, – она положила голову ему на плечо, – тем более он один такой. Даже не подозревала, что мужчины могут так себя вести. Тем более пожилой, уважаемый японец.
– Все смешалось в современном мире, крошка. Мире разврата и порока. Откажись от него и пусть ему переводит кто-то другой. Не одна же ты в штате.
– Да, пожалуй, так и сделаю. Я поехала. А то опоздаю, – она поцеловала мужа в шею.
Саюри села в свой автомобиль, задом сдала на дорогу, включила передачу и покатила по улице. Она раздумывала над словами Ричарда. А ведь и правда, почему бы ей не передать этого клиента другому переводчику? В деньгах она не нуждается, их фирма постоянно заключает новые контракты с новыми поставщиками, без работы она не останется. Тем более она на хорошем счету у руководства, вряд ли они откажут в такой маленькой ее просьбе.
Хорошее настроение снова вернулось к девушке, она включила радио, настроила на веселую волну и подпевая, въехала на мост Джорджа Вашингтона. В это время трафик был не высокий, поэтому примерно через 45 минут она парковалась на рабочей парковке на своем месте, которое она регулярно оплачивала.
Саюри терпеть не могла общественный транспорт. Машина была ее спасением, дорога совершенно не напрягала ее, а так как приезжала сюда три раза в неделю и не к началу рабочего дня, то дорога от дома до работы и обратно занимала примерно час пятнадцать, что, учитывая Нью-Йоркские пробки, было совсем быстро.
Саюри вошла в вестибюль и прошла к лифтам, улыбнувшись и кивнув охраннику на ресепшене. Она поднималась на лифте на свой этаж и думала о том, что скажет своему начальнику в свое оправдание. Рассказывать историю о том, как ее шлепнул по заднице Кичиро Хаяси, она не хотела. Если честно, то ей было просто стыдно и невыносимо это вспоминать, а уж рассказывать об этом.