Ох и сказочку поведал ты, маленький царь-смерть… Немигающ уставлен в стол тяжёлый взгляд великого змея, бьётся в поворотах мудрости далеко за этим взглядом мысль…
…Она прекрасная… а в тени улыбки боль… страшная… непреодолимая… боль… как детская проглоченная схороненная слезинка…
…да детская виноватая улыбка маленького царя-смерть…
А вот заворочался на печи кот чёрный, глаза огня навострил, уркнул что-то себе в живот и полез с печи. Урчал большой, недовольный, пушистый:
- Сказочка-то никудышная получилась, слышь казак? Хреновенькая сказочка. У вас вечно всё ни туда заезжает. Всё одно: «Кот пошёл за молоком, а котята босиком!». Перекраивать прийдётся. А, атаман?
- …Я… так… сумел… - тихо отозвался маленький царь-смерть. А она улыбнулась чёрному коту.
Тогда кот влез на табурет напротив её нежной улыбки и требовательно стучал по столу мягкой лапой.
- Перекраивать, перекраивать и перекраивать! Перекраивать твоё «сумел», слышь, сказочник?
- Наглых чёрных котов мы будем есть на ужин, - не поведя взглядом сосредоточенно заключил великий дракон.
- Не перекраивать, а заново всё! Заново заставить сочинить! – витийствовал кот. – Слышь, народный умелец?
- А наглых чёрных котов мы будем есть на ужин, - продолжал свою мысль великий мудрый дракон.
- …можно… заново… - печально улыбался маленький царь-смерть, - …жалко… только… сказка ведь… оставить бы…
- Ничего не оставить! Камня на камне! Всё по миру! В пух и прах! В седьмое колено! Из огня да в полымя! – усердствовал мягкой лапой по столу пушной воин.
- А наглых чёрных котов мы будем есть на ужин сегодня, - довершил свою мудрую мысль великий дракон.
- Нет… он во многом прав… - вдруг взгрустнув тихо улыбнулся маленький царь-смерть. – Но видимо такова уж его мурлычья доля.
- То есть как это такова? – отвлёкся наконец от развиваемой им идеи кот. – Какая это – мурлычья?
- Нет-нет, - объяснил присутствующим маленький царь-смерть. – Он совсем не такой уж наглый, но чёрный кот на ужин это даже лучше, чем чёрный кот на завтрак или на обед… Тут уж видимо ничего не поделаешь – прийдётся съесть…
- То есть как это – съесть? – воскликнул оскорблённый таким деконструктивизмом кот. И обиделся: - Я сам вас обоих съем! Едоки нашлись грамотные! Воспитывать вас надо! Не покладая рук!
И на всякий случай для убедительности надул усатые щёки.
- Не будем мы никого есть на завтрак, ужин или обед, - рассмеялась прекрасная она. – Мы придумаем ещё… как… нам… быть…
- Не увещевай жестокосердых, прекрасная, - горько откликнулся отстучавший по столу кот, перестав дуть усатыми щеками на мягкую отбитую лапу. – Дай насытить им алчную плоть их смиренным редким животным!.. Упомяни лишь на последней косточке ими убиенного и съеденного о вечной истине за которую извечно страдал он и взошёл на эшафот судьбы…
- Только заметь при этом, прекрасная, - продолжил великий дракон, - что был он не столь уж редким животным и в смиренности своей превосходил только мышей, нахально таскавших куски сыра у него из-под носа по причине неописуемой его почти сверхъестественной лени…
- Мыши – меньшие братья наши, - натурально обиделся кот, - посягновение на жизнь и достоинство коих могу воспринять как лично моему имени вызов.
Вслед за чем перестал говорить, пуще стал дуть щёки и пушиститься обиженно и в сторону.
- Прийдётся помиловать, - сказал великий дракон, - не переношу я его обиженного вида.
- Обиженные коты это совсем не то, что наглые чёрные коты, - поддержал великого дракона маленький царь-смерть. – Бедных обиженных котов на ужин не едят, жалко же их всё-таки… Нет, определённо, бедных обиженных котов мы на ужин есть не будем!
- Тогда что же мы будем есть на ужин, слышь, казак? – озаботился аж ушами пошевелил кот. – Чего нам тогда теперь ожидать к ужину?
- Поищем что-нибудь – обязательно найдём, - улыбнулась прекрасная она. – А к ужину нашему мы будем ожидать гостя. Надо всё подготовить, он скоро прийдёт.
- Надо всё подготовить, надо всё подготовить! – отозвался эхом и засуетился аж вскочил на задние лапы кот. – Он скоро прийдёт, а вы сидите тут, как ни при чём! Надо же всё подготовить!
И большим пушистым комком заскакал по избушке. Где-то загремели вёдра, опрокинулась табуретка и чуть не рухнул покачнувшийся невидимый шкаф. Как ни в чём не бывало присел на своё место отдуваясь и заявил: - Ну вот.
- Эх-хэ-хэ, - вздохнул великий дракон, - «Ну вот»!
Повёл немигающим взглядом по столу и стол покрылся скатертью и яствами невиданными.
Маленький царь-смерть улыбнулся виновато, словно извинялся за маленькие дополнения и свет избушки заискрился маленькими воздушными искорками-огоньками, а снежинки-улыбки присели на краешки всех столовых приборов.
…ох глоточек бы… глоточек бы… ещё… воздуху бы ещё глоточек… один он остался у меня… один-одинёшенек… там… ждёт маленький… эх не прогорели бы… не прогорели б дровишки… я ведь вернусь… вернусь я… всё равно… всё равно, а вернусь я… ждёт маленький… один-одинёшенек остался, а ждёт… не мёрзнуть мне… не забывать о дыхании… мне… добывать… сладкая клюква вымерзла в горькую ягоду в мёртвом лесу, а нежные цветы стёрты из самой памяти погибшего леса… а мне бы глоточек ещё… воздуха… мне обязательно… я вернусь… мне добывать…
…резкий удар по глазам вспыхнувшего солнцем лунного света… голубое ночное небо… страшная всепроникающая боль разрываемой напором воздуха груди… одним вдохом от родной укутанной снегом земли… вверх… к высоте… безмерно голубого подлунного неба… с глазами видевшими только небо… вверх…
…так летел над мёртвым лесом, но только лес больше не был мёртв… под голубым ночным небом… под волшебным светом луны… лес просто спал…
…вдалеке горы… серебряные в свете луны горы… в лесу полянка… маленькая… сиреневая… уютная… с избушкой тёплой единственного окошка светом… воздух лёгких звал вниз… туда…
…он вошёл, остановился удивлённо, смотрел осторожно думал… присел за стол, не трогал тишины, смотрел и не видел он очень напряжённо что-то важное очень для себя… вспоминал…
…тепло… очень тепло и уютно… уютно и тепло… очень… тёплый уютный лес… тёплая уютная избушка… забыл… забыл что-то… чего-то не хватает везде… стол… очень красиво убранный стол… ничем не дополнишь… не хватает… что… что… что забыл… нет чего-то без чего не дышится… забыл… вспомню я… зачем тёплый лес… вспомню… зачем маленькая избушка… вспомню… маленькая избушка… маленький… он… он там…
- Сладкая клюква, - она прекрасная помогла им всем вспомнить. - Сладкая клюква и маленькие нежные цветы, их нет на столе. Мы забыли о них? – улыбнувшись спросила она.
- Как мы могли забыть! – возмутился кот. – Как раз и собирались вот сейчас. Сладкая клюква и маленькие нежные цветы… подумаешь!… да что мы в жизни что ли не видели сладкой клюквы и маленьких нежных цветов!… Да этого добра хоть отбавляй! Девать некуда!… Сейчас вот и собирались… Сейчас… вот…
И кот усердно зашарил по несуществующим карманам, звякая, бряцая и вытряхивая всякую ерунду. Великий змей не сдержал улыбку, и раскрыв ладонь положил на стол, ближе к гостю, маленький букетик цветов и полную пригоршню сладкой подмороженной клюквы.
- Ну вот! – с чувством исполненного долга заявил кот. – Всё в лучшем виде, как просили…
Царь-смерть улыбнулся печально и сказал:
- Он болен… очень… он не сможет сделать и двух шагов… он не забывал о главном, но он совсем забыл себя…
А гость торопился уже, спешил, благодарил невидящими глазами. К сердцу поближе сладкой клюквы пригоршню, к сердцу поближе маленькие нежные цветочки… «он там»… встал… покачнулся… из всех сил жил, да первого же шага не перенёс… рассыпалась по полу избушки сладкая клюква… застонали под болью сердца маленькие нежные цветочки…
- …Ведь… он… спит?.. – тревожился глазами огня чёрный кот.
- …Он спит… - успокоил маленький царь-смерть, - …болен он… очень… но он просто спит…