"Доброй дороги" - прошептала Элиза...
Да, Маленький Сан, Элиза вернулась в Город Семи Башен и прожила долгую жизнь. Говорят, до последнего своего дня, она приходила утром к Морской Башне провожать корабли, и в те времена все они возвращались домой из плавания.
- Какая грустная сказка, - произнес Маленький Сан. - Какие-то странные сказки делают у тебя в городе. В сказках все должно кончаться хорошо, а здесь?
- Когда мне рассказал эту историю знакомый старик из Морского квартала, я тоже сказал ему - грустная сказка, старик!
-Ты молод и глуп, - ответил старик . Если тебе и вправду грустно, значит сказка была хороша, и ты не прочь послушать еще, а? Чем старее я становлюсь, Маленький Сан, тем чаще думаю, что старик был прав! Ну, да хватит на сегодня? Придешь ли ты завтра, королевич?
- Конечно, Тулбукун! А про что будет другая сказка?
- Видишь ли, маленький Нан, как ты помнишь, вырос в Морском квартале..., представь сам...
И вот, когда снова стемнело в королевском саду. пришла пора
второй сказки.
Все мальчишки Морского квартала - юнги, все подростки - матросы, а все юноши - без пяти минут капитаны. Поэтому, когда Нану, сыну Элизы-зеленщицы исполнилось 17, он поступил на торговый корабль, отплывающий к Зеленым островам за грузом кокосового масла. В наследство от матери Нану достались ее рассказы, похожие на сказки, да два перстня, которые молодой моряк обещал никогда не снимать.
Спустя месяц, корабельная команда с раннего утра проклинала палящее солнце, да подсчитывала дни, оставшиеся до берега. Впереди была прохлада Зеленых островов, белый город с ледяными фонтанами и твердая земля под башмаком. Нан переживал больше всех, ведь для него это было первое плавание! Юнге нисколько не наскучило море, но очень хотелось повидать чужие края, покрасоваться в заморском порту в новеньком морском костюме, зайти, как взрослому в корчму, наконец, увидеть знаменитую улицу Фонтанов и улыбки самых красивых девушек на свете, которые гуляют там по вечерам.
Словом, ничто бы не омрачало мечтательного юнгу, если бы не выходки помощника капитана. Он был новичком в команде и, честно говоря, всем пришелся не по вкусу. Грубиян и хвастун, этот господин заставлял хмурится моряков, а юнгу невзлюбил больше всех. Он не уставал придумывать для Нана работу потяжелее и погрязнее, но никогда не был доволен сделанным, наоборот, он находил для юнги такие обидные прозвища, что у молодого моряка темнело перед глазами. Наконец, однажды им пришлось столкнуться лицом к лицу...
Утро тогда выдалось на удивление свежее, океан был тих, а воздух особенно прозрачен. Нан сидел на палубе, глядел в сторону Зеленых островов и, любой человек, глядя на него мог бы спросить: "Если этот мальчик не совсем счастлив, то кто тогда счастлив в этом мире?" Блаженное состояние духа помешало Нану заметить целых два важных события.
Во-первых. у самого борта, недалеко от него, появился помощник капитана и брезгливая его физиономия не предвещала ничего хорошего. А во-вторых, прямо у корабля, на ровной глади океана показался черный уголок акульего плавника, который никак не хотел отставать от судна.
"Смотрите! - крикнул кто-то из матросов. Акула! Она гонит дельфина! Бедняга, так и жмется к нам!"
Юнга в одно мгновение оказался у борта, как раз рука об руку с помощником капитана. "Сейчас я их подловлю! Не думаю, чтобы кто-то смог сделать также!" - помощник капитана наводил пистолет, потом выстрелил - и вправду попал в зловещий черный плавник. Огромное белобрюхое тело перевернулось на поверхности волны, акула отстала и ушла на глубину. Но помощник капитана и не думал прятать пистолет. Он тут же перезарядил его и прицелился в дельфина, который на радостях выделывал умопомрачительные прыжки, заглядывая добрым людям прямо в лицо. " Обожаю движущиеся мишени" - пробормотал помощник, взвел курок и тут на его руке повис опомнившийся юнга "Да вы что! Ведь это дельфин!" В ту же секунду громче выстрела прозвучала оплеуха, и Нан кубарем покатился на палубу. "Щенок! - взревел помощник, - я тебя самого подстрелю!" Матросы подхватили юнгу, а появившийся капитан жестом приказал помощнику удалиться в каюту.
Эта история ужасно обозлила помощника, хотя не слишком огорчала Нана. Однако, с тех пор с юнгой стали происходить непонятные и странные вещи. Стоило Нану закрыть глаза, как на него наваливался душный и тяжелый сон, похожий на обморок. Во сне ему неизменно являлся дельфин, и в чертах морского зверя Нану чудилось вполне человеческое выражение. Казалось, еще секунда и дельфин улыбнувшись, заговорит, и даже улыбнется , а Он, Нан, так будет счастлив! Но стоило обескураженному юнге разлепить глаза, как ничего из своего сна он и вспомнить не мог, вот только было чего-то жаль, чего он никак не мог вспомнить и назвать
Солнце день ото дня становилось все ослепительнее, ожидание земли все томительнее, а ночи темнее и теплее. Как-то под утро, вконец задохнувшись в кубрике, Нан выбрался на палубу и уснул, развалившись, как в кресле, в свернутом канате. Дельфин появился перед ним тотчас, и на этот раз он заговорил, а Нан понимал каждое его слово.
- Привет! - голос дельфина был беззвучен, некоторые слова он и вовсе недоговаривал, юнга как-то сам собой понимал его.
- Привет! Ты меня спас! Ты - добрый! Жалко, что ты не живешь у нас. Мы бы с тобой плавали бы вместе. Старые дельфины говорят, что это для людей очень просто: надо прыгнуть в воду и закрыть глаза. Главное - не пугайся и не думай, что ты умрешь. Не дыши, как человек, не расталкивай воду руками и ногами. Просто слушай как шумит океан, так же, как шумит кровь в твоих жилах, доверься теплым подводным течениям и плыви вниз. Когда в твоих легких вовсе не останется воздуха, и ты почувствуешь, что тонешь, то скажи, но не губами, а внутри себя: "Я –дельфин. Я знаю, что вокруг меня и делаю все, что захочу!" Вот только как превращаются обратно в ходящего по земле, я не знаю.”
Юнга открыл глаза и не сразу понял - приснился ли ему разговорчивый дельфин, вправду ли он видел морского зверя? И сколько бы он не думал о странном сне, так ничего и не решил.
Прошло еще несколько долгих жарких дней. Вот-вот, казалось, покажутся долгожданные Зеленые острова. Но однажды утром крошечное облачко повисло на горизонте, которое через полчаса превратилось в огромную тучу, которая понеслась навстречу кораблю. "Все наверх! - прокричал боцман, и бриг будто очнулся от сна. Кинулись матросы к парусам, откуда ни возьмись поднялся сильный ветер, вышел на палубу побледневший капитан. Юнга даже не успел увидеть, как быстро чернеет океан и поднимаются волны с белыми пенными гребнями. Вскоре они уже легко перехлестывали за борт, сбивали матросов с ног. Крики моряков стали беззвучными, не слышен был топор, рубивший мачту, а боцман на мостике, казалось, только в ярости открывал рот. Зато ревел Океан, на одной ноте, но все громче и громче, как вдруг что-то изменилось в этом неумолчном звуке.
Корабль вздрогнул и, остановившись на секунду, стал переворачиваться на бок, все быстрее и быстрее. Юнга был у того борта, что стремительно опускался в волну. Судорожные попытки зацепиться за что-нибудь заняли последние секунды, и Нан с головой нырнул в океанскую пропасть. Еще несколько секунд - и выровнявшийся было борт, подбросил его обратно к небу, ободрав в кровь ладони и ускользнув навсегда.
"Все" - пронеслось в голове у юнги. Он, собравшись с силами, вывернулся в воде и потянулся на поверхность, но огромная подоспевшая волна легко подкинула его и понесла. Прямо перед собой Нан успел увидать днище перевернутого корабля и несколько темных фигурок на воде. Больше он ничего не видел, волна соскользнула вниз, свернула его в комок и вдавила в глубину. Силы оставили пловца, он медленно опускался вниз, в черную воду, и уже не дышал.