Приходи завтра, королевич, а пока ступай!
- Непреме-е-нно! - донесся до него голос мальчика. В глубине сада на нижних аллеях затихли легкие шаги, казалось, затихло все, пока не пришел новый день, а за ним и вечер. Пока вновь не стемнело в королевском саду и не началась четвертая сказка...
-Сегодня я расскажу тебе историю маленькой Ленти - сказал Тулбукун королевичу. Может быть именно эта история больше всего и похожа на сказку, потому, что это была очень далекая страна, та, в которую унесли Ленти испуганные кони... Граница ее подходит к Лесной башне, но затеряться в ней очень легко, ведь и дорог в этой огромной стране почти нет, и пути ее кажутся без конца.
Возница сбежал сразу и долго принцесса мчалась одна,- пока карета на всем скаку не подпрыгнула и не перевернулась на корнях старого дуба. Ленти осталась невредима, но никого не было вокруг. Лес стоял стеной, такой черный и дремучий, что ни за что на свете принцесса не решилась бы войти в него. Дорожка, по которой мчалась карета переходила в узенькую тропинку и тихо по ней катилось, не падая колесо, отлетевшее от кареты. "Так и быть! - подумала Ленти, значит мне туда и идти. Недаром же отец часто повторял, что любая дорога сама ведет -только иди"
Идет Ленти, спешит, не оглядывается, хочет перегнать наступающую темноту. Тропинка становилась все уже а то вовсе пропадала из виду и перепрыгивала в соседние кусты; в лесу стало темно и холодно. Тут показалось Ленти, что впереди, среди деревьев, мерцает желтый огонек, да все ближе и ярче. Раздвинула она рукам заросли бузины и увидала маленькую поляну. Посередине ее стояла избушка, старая, перекошенная набок, даже крыша нависла над окном. Ленти выбралась на полянку, поднялась по скрипучей лестнице и постучалась в дверь. Тишина... Девочка постучала погромче и, наконец, чей-то скрипучий голос ответил: "Кто там живой, заходи, коли стучишь!"
Потянула Ленти тяжелую дверь и вошла. Ярко горела печь, а еще ярче большой светильник под потолком. Темные лавки были заставлены чудной фигурной посудой, с потолка свисали пучки сухих трав, стоял по середине дубовый колченогий стол, а на печной лежанке Ленти увидала маленькую высохшую старушку, уж очень странную на вид. Нос большой крючком, космы седые по локоть, губы, как два гриба - моховика, а глаза голубые, чистые, как васильки." - Ты одна ли, деточка?" - спросила старуха. " Одна, бабушка!" "Ишь, ты, одна! А чего это тебе нужно в моем лесу темной ночью? По нужде ты али по своей воле? " "Меня кони завезли... А домой мне нельзя, там у нас война." "Ага! А зовут-то тебя как?" "Принцесса Ленти." "Вон кого бог послал, принцессу! Подойди-ка поближе, погляжу я на тебя. Да не бойся, бабой Ягой только маленьких пугают, ты уж девица. А это у тебя откудова? "- показала старуха на стеклянный браслетик "Один солдат мне подарил." "Ага! Так и бывает, веселый такой солдат, да чернявый." " И вправду веселый, он за моим отцом приходил.." "Ну, тогда слыхала я про вас. Ты, милая, из Рода Странствующих Королей. И тебе, дочка, видать. покоя не будет. Ну, да бог с ним! Оставайся тогда у меня, коли захочется. Только уговор: мне старой помощница, ой, как нужна! Зверей следить, лес охранять, путников привечать, да кой-какому колдовству тебя научу. Вишь ли, ноги старые меня не слушаются, разбойники лихие бояться перестали, и лешие своевольничают. Ну, что, девонька, надумала ли?"
"- Да," - просто ответила Ленти и осталась у Бабы Яги.
Ах, у Ленти все всегда получалось чудесно и быстро, будто она и с рождения все на свете умела, и старуха-то стала ее называть не иначе как "умницей ", да "золотком". Колдовство старухино давалось Ленти и того легче - все травы и цветы принцесса знала наперечет.
Звери и птицы полюбили милую девушку, лесные разбойники подбрасывали ей на тропинку букеты цветов, а водяные, да другие лесные чудища наперебой вызывались сопровождать веселую принцессу в самую страшную чащу. Пригодился Ленти ее стеклянный браслетик - стоило повернуть зеленый камушек- и самый лютый зверь ластился к ней и готов был куда угодно следовать за принцессой.
Однажды, в конце лета, Ленти нашла в лесу молодого волка, попавшего в капкан. Сбила она камнем тяжелую цепь, обняла его за шею, да за спину, потащила до старухиной избушки. Принялась принцесса варево лечебное готовить, чтобы ему лапу перевязать. Протянула руку за травой на полке - а браслетик-то ее стеклянный тут лежит. Забыла, значит, утром, как в лес убегала. А волк и так ее не тронул, послушался ее рук, только глядел печально. Старуха узнала, покачала головой и говорит:
- Не простой это волк, недоброе чье-то дело! Посмотри-ка, и глаза у него умные, человеческие. Окликни-ка его, может он и имя свое назовет.
Но как они его не подзывали, не окликали, волк даже головы не повернул, пока сама Ленти не попросила: " Как тебя называть, серый, может признаешься? А волк возьми и ответь: "Ива-а-а" - то ли прорычал, то ли вправду имя свое сказал. Ну, так и стали его кликать "Ива-ива," а потом и вовсе Иваном.
Рана у волка скоро затянулась. Начал он выходить сначала на полянку возле избы, а потом и подальше в лес. Стали они с Ленти неразлучны - куда один, туда другой. Баба Яга только руками всплескивает: "До чего зверь смышленый попался, любой разговор понимает, ни разу ни старой, ни малой не ослушался.!"
Наступила осень и ночи стали холоднее. Баба Яга совсем не слезала с печи - кости говорит, старые, зимы боятся. Пошла как-то Ленти за осенними горькими травами и волк с нею. Далеко - далеко ушли, на самый край бабкиного леса, Выглянули они на опушку, а там, за рекой, да за лесом - город виднеется. Блестят на осеннем солнышке узорчатые терема, высокие крыши, птицы кружатся у башенок. загляделась принцесса: "Смотри, Иван, какой красивый город на том берегу! Вот и нам бы туда попасть! Как наверное, там весело и нарядно, людей много и.."- взглянула Ленти на волка- а его и не узнать! Шерсть на нем дыбом, глаза зеленым огнем горят! "Что ты, бедненький, чего ты так перепугался, глупенький," -говорит ему Ленти, а волк знай ворчит, трется о ее ноги, путь загораживает, за подол зубами оттягивает, будто отвечает: "-Не смотри туда, не ходи!" "Ну только на бережок выйдем, поближе поглядим" - уговаривает его девушка, да только громче зарычал волк, стал землю когтями царапать, траву вырывать: "не ходи",- просит,-" подружка, милая", в глаза Ленти заглядывает. Согласилась наконец, Ленти:
-Ну, хорошо! Нам и домой пора.
И снова рассказала принцесса бабушке про волка. Задумалась Баба Яга и говорит:" - Ладно уж! Попытаю я, узнаю, в чем тут дело". Покряхтела старуха слезла с печи, принялась свои горшки перебирать. Побросала в самый маленький горшочек разных кореньев, мышиной лапкой размешала, водой из лягушачьей лужи побрызгала. Поставила горшочек и на поляну - пусть в него осенняя заезда упадет. А на другой вечер разожгла огонь, сварила снадобье, лесную сову в дом зазвала. Обмазала своей мазью совиные крылья и велела: "Лети, пучеглазая,
ночью в город, послушай да посмотри, чего там делается, да смотри, побыстрей воротись!"
А как прилетела сова, пошепталась с нею Баба Яга, повздыхала, поохала, да и разбудила поутру принцессу: "Слушай меня, девица, беда в городе приключилась. Змей Горыныч накликал целое войско гадов ползучих, черных гадюк, да болотных ядовитых змей-желтопузок, наслал их на город. Стали змеи людей жалить и душить, в детские колыбели заползать, в подвалах, да погребах клубиться. Сначала били их мужики, да всех не перебьешь. Осмелели змеи, по мостовым тучами перекатываются. Позапирались люди по избам-теремам, а и там спасения нет. И повелел Змей сынка своего, Змеина - последыша называть царевичем-королевичем. В царев терем добрался Горыныч, с Иваном-царевичем сражаться решил. Иван-то молодой, да храбрый, никому не сказал, у стариков не спросился, меч подхватил и к Змею вышел. А победить-то Горыныча трудно, ох, как нелегко!
Знать не знает Иван, что Горынычу в глаза глядеть нельзя – коли взглянет простой человек - враз зверем оборотится, каким сам Змей пожелает. Пока Иван меч поднимал, да удалой кудрявой головой потряхивал, свистнул Горыныч, лапами затопал, да и прорычал: "Стань серым волком, оборотись, да опустись на четыре лапы, а мой сынок, на две ноги поднимись, царевичем Иваном оборотись" Так и сталось. Иван-царевич серым волком обернулся, а Змеич проклятый обликом в Ивана вышел, только глазищи зеленые, злые остались.