И отсчитал Проворному десять золотых.
Проворный пошел домой. По дороге встретились ему лодыри.
– Салом, душечка Проворный ! – сказали он
- Салом ! – ответил Проворный.
– Как поживаешь ? Что нового ?
– Новостей много, - ответил Проворный. – Сегодня ночью подох мой ишак, я отвез его на базар и продал. Вот смотрите, сколько я выручил за дохлятину.
Проворный развязал кошель и показал десять золотых.
При виде золота у лодырей глаза полезли на лоб.
Пробежали они домой, убили своих ишаков и потащили их трупы на базар продавать.
Притащили на базар и давай кричать:
- Кому нужны дохлые ишаки ? Меняем на золото !
Народ на базаре разгневался:
- Что еще за безобразие ? Кто же торгует дохлыми ишаками ?
Избил народ лодырей и прогнал с базара.
Проворный не успел доехать до дома , видит: бегут все девять лодырей.
Подумал Проворный: «Их девять, а я один – не справлюсь!»
И побежал в степь. Лодыри за ним.
Но Проворного не зря прозвали Проворным, бегал он быстро и далеко опередил лодырей.
Бежит по степи Проворный, а на встречу ему Салимбай гонит баранов
- Эй, - кричит бай, - куда бежишь ?
– Ты разве не знаешь: меня назначили шахом!
Заволновался бай:
- Тебя бедняка, хотят назначить шахом ? С какой это стати ? Ах ты, тыква пустая ! Я – бай, пусть меня назначают шахом ! – вскричал он.
– Если так, беги прямо вон к тому бугру, - ответил Проворный. – Там тебя и назначат!
Салимбай очень хотел стать шахом и припустился к бугру во всю прыть.
А Проворный надел халат наизнанку, повязал лицо платком и сел в канаву.
Тут подбежали лодыри и, запыхавшись, окликнули Проворного.
– Не пробегал ли здесь один человек ? – спросили они.
– Пробегал, пробегал, - ответил Проворный
- Давно он пробежал ?
– Нет, только что. Да вон он бежит ! – сказал Проворный и показал на бегущего вдали бая.
Посмотрели лодыри, увидели бая и пустились его догонять.
Проворный снова перевернул халат, снял с головы платок и пошел домой.
А лодыри, говорят, до сих пор бегают по степи – гоняются за баем.
Узбекская сказка
Дедка Петко и бабка Пена
Жили-были в одной деревне старик и старуха — дедка Петко и бабка Пена. Любили они вкусно покушать, зимою в тепле поспать, а летом в холодке подремать. Одного только не любили — работать.
— Работа мне ни к чему,— говаривал дедка Петко.
Как-то раз бабка Пена сварила в горшке бобовую похлебку. Сели старики за стол, выхлебали весь горшок, наелись досыта.
Вот бабка Пена и говорит:
— Я сварила похлебку, а ты засучи рукава да вымой горшок. Утром он мне понадобится — буду корову доить.
— Не стану, — отвечает дедка Петко. — Это женское дело. Сама вымой!
— Не буду я мыть!
— Ну, пускай стоит немытый.
Наступила ночь. Легли старики спать, а горшок остался немытый.
— Слушай, — говорит дедка Петко жене, — ты утром встань пораньше да вскипяти мне молока. Похлебаю молочной тюри и пойду в поле.
— А во что мне доить молоко? Горшок-то немытый стоит. Вымоешь — надою.
— Не стану я его мыть, — упирается дедка Петко. — Лучше давай побьемся об заклад. Кто проиграет, тот и вымоет.
— Давай, — говорит бабка Пена. — А как?
— Будем оба молчать. Кто первый не утерпит, вымолвит слово, тот пусть и моет горшок.
Замолчали старики, да и заснули. Прошла ночь, взошло солнце. Крестьяне идут на работу. Пастух собрал стадо, гонит его на поляну пастись. На дворе у стариков корова мычит — некому ее подоить да на пастабище выгнать.
А старики сидят себе посиживают да молчат. Тут уж и соседи забеспокоились, стали заглядывать через плетень. В толк не возьмут, что такое приключилось у дедки Петки — корова стоит привязанная, мычит, а во дворе никого нет.
Вошли соседи в хату и спрашивают:
— Что у вac такое, бабка Пена? Почему не доишь корову?
Молчит бабка Пена.
— Дедка Петко, молви хоть ты словечко! Почему бабка Пена молчит?
Но дедка Петко тоже ни слова. Только головой качает, как лошадь.
— Ну и дела! — говорит один сосед. — Старики-то, видать, онемели. Сбегайте-ка за лекарем, да поживей! Игнатка, беги, сынок, покличь лекаря.
Игнатка побежал за лекарем. А тот жил в дальнем конце деревни. Покуда мальчонка за ним бегал, соседи начали расходиться кто куда: один спешит в поле, другой на базар, третьего дома работа ждет. Только двое остались при «онемелых» стариках — одна старушка и поп.
Поп тоже собрался уходить и говорит старушке:
— Ты, старушка божья, оставайся тут, пока не придет лекарь. Приглядишь за стариками. А то как бы с ними не приключилось чего худого.
— Не могу, батюшка.
— Почему не можешь?
— В нынешние времена никто даром не работает. Заплатите — останусь.
— Как? По-твоему, я тебе должен платить? Я? Да где ж это видано, чтобы попы деньги платили?
Оглянулся поп кругом — на стане рваная кацавейка висит. Пошел он снять кацавейку, а бабка Пена как завизжит:
— Ты что? Хочешь отдать моки кацавейку этой лентяйке? А я в чем ходить буду?
Услышал дедка Петко, как раскричалась его старуха, поднялся и говорит:
— Ну, бабка, ты заговорила первая — проиграла заклад. Ступай теперь вымой горшок.
Догадались тогда и поп и старушка, почему дедка Петко и бабка Пена онемели. Покачали они головой и убрались восвояси.
Болгарская сказка
Дедов совет
В старину был в одном краю такой обычай: стариков, которые уже не могли себе хлеб зарабатывать, отводили в лес и оставляли там. В те времена жил в этих краях один старичок, был у старика сын, и у сына тоже сынок. Стал сын старика примечать, что отец уже не тот работник, каким был прежде, что пора ему на тот свет отправляться. Заметив это, взял сын у сынишки санки, посадил на них своего старого отца и повез в лес. А внучек побежал следом за санками. Привез сын отца в лес, опрокинул санки и сказал:
– Лежи тут вместе с санками!
А сынишка, паренек смышленый, говорит:
– Нет, отец, не оставлю я здесь свои санки!
– На что тебе нужны такие плохонькие санки?
– А если у меня их не будет, тогда на чем свезу тебя в лес, когда состаришься и зачахнешь?
Услышав такие речи, сын старика призадумался: “Гляди-ка, – думает он, – собственный сын сулит мне тот же конец, какой я своему отцу учинил. Нет, так не годится!”
Посадил сын отца обратно в санки и повез домой. Но дома он не смел у всех на глазах держать при себе беспомощного отца, поэтому спрятал старика в погреб, там его кормил и поил.
Вскоре разразился в том краю страшный голод. Ржи ни у кого не было ни зернышка, и редко у кого сыщется горстка ячменя.
Старик в погребе давно уже стал примечать, что плохи у людей дела, потому что сын давал ему только ячменный хлеб, да и того лишь на один укус. Однажды спрашивает старик сына:
– Почему не даешь мне ни ломоточка ржаного хлеба?
Сын отвечает:
– Во всем краю голод страшный, ржи больше ни у кого нет ни зернышка; беда настала великая – не только есть нечего, но и посеять нет ни горсточки.
– Тяжкие времена, – вздохнул старик, – однако послушай, сынок, дам я тебе совет, как хоть на посев зерна добыть. Раскрой половину крыши над ригой и вымолоти еще раз старую солому, поглядишь, сколько в ней осталось зерна.
Сын сделал, как велел ему отец: раскрыл половину риги, снова вымолотил солому с крыши и собрал целую мерку ржаных зерен. Сделав это, сын опять пошел к отцу в погреб и рассказал, что вымолотил из старой соломы мерку ржи,
Отец ему говорит:
– Раскрой вторую половину крыши и обмолоти и там старую солому, поглядишь, сколько в ней осталось зерна. Сделал сын, как велел ему отец: раскрыл вторую половину риги, обмолотил еще раз старую солому с крыши и опять набрал целую крынку ржаных зерен. Тогда отец и говорит: