– Теперь посей рожь!
Сын посеял, и на другое лето у него такая тучная рожь уродилась, что хватило и на следующий год посеять.
Увидев эту рожь, весь люд голодного края диву дается, откуда, мол, поднялись такие хлеба, если ни у кого не было ни зернышка? Прослышал об урожае сам помещик, приказал позвать к себе хлебопашца и спрашивает:
– Откуда у тебя целое ржаное поле, когда во всем краю ни у кого нет ни зернышка ржи?
Подумал сын малость, потом собрался с духом и рассказал всю правду, как дал ему старик-отец добрый совет. А помещик спрашивает:
– Где ж он есть, твой отец, что его не видать, не слыхать?
Сын отвечает:
– Я его в погребе держу!
Тут-то и помещик и все жители того края сразу поняли, что и от стариков есть прок, а прок этот – в добрых, мудрых советах.
С той поры люди никогда больше не убивали своих стариков.
Латышская сказка
Дедушкин обушок
Жил в Полевском старичок один. Камнерезным делом промышлял. Резал, стало быть, из яшмы-агата, да змеевика-сердолика разную каменную поделку. Что хошь мог из камня изладить, хошь пуговку, а хошь плиту надгробную с веселеньким узором.
Ну и как-то раз под вечер заходят в дедушкину избушку трое, все в кожаном пальто, глаза у их горят как у кошек, а сбоку у кажного, стало быть, левольверт прилажен. “Ты, — говорят, — дедушко из каменьев народных, из малахита-изумруда, народной кровью политого, всякую ерунду точишь? Пуговки, там, плиты надгробны и протча?”
Старичок старый, а сразу смекнул, что это новы Хозяева Медной горы к нему припожаловали. “Нету, — говорит имя, — сынки. Опечатка у вас вышла, отродясь я никакого камня в руках не дярживал!”
Робята кожаны-то, слышь-ко, смеются над им. “Собирайся, — говорят, — дедушко, пора тебе пришла в тюрме лет двадцать посидеть за разбазаривание народного пролетарского булыжника!”
Видит дедушко — делать нечего. “Не обессудьте, — молвит, — сынки, придется мне вас тово... огорчить!” И быстрехонько всю троицу топориком-то и угваздал!
Наши-то заводские долго потом смеялись. А дедушка этого всё ж таки упекли в тюрму-то, только не за камушки, а за анекдот про товаришша Сталина.
Красная Бурда
Дедушкины валенки
Лёшку сегодня в школу не пустили, потому что температурил. Родители-то на работу пошли, ну, а он с дедушкой дома остался. Дедушка старый, под радио спит на диванчике, да валенки его на полу лежат. Два кактуса на левом окне и на правом пять, и зеркало посередине. За окнами во дворе зима киснет и небо серое — оттепель. Ходики на стене тикают, радио деду бормочет — скучно. Лёшка смотрит на котёнка, играющего с клубочком, а тот закатил его в валенок и вслед забрался — смешно. Только почему-то не вылезает — интересно. Лёшка подходит к валенку и трясёт его дыркой вниз — пусто. Руку суёт — никого. Вот и не с кем теперь играть — грустно, да к тому же и страшновато. Будит дедушку Лёшка,
— Деда вставай, наш котёнок пропал в валенке.
А дед спит и ворчит сквозь сон,
— Бу-бу-бу, котёкать, — и вставными зубами чмокает.
Хоть плачь, да ведь Лёшке семь лет уж, так что — не маленький. Идёт к окну, а там кактусы и у одного цветок жёлтый. Лёшка оторвал его и в рот сунул. Пожевал немного и съел. Снова пошёл котёнка искать. Кис-кис-кис — тишина. Лёшка опять взял валенок и заглянул внутрь — темно, словно космос, только звёзд нет. Это, наверно, как на уроке им батюшка говорил, что раньше всё так и было — одна темнота и дух носился. Лёшка принюхался — м-да, миллион лет до нашей эры, кладбище динозавров. Тут где-то вдали блеснула и загорелась маленькая звёздочка, потом ещё и ещё, и повела куда-то вглубь темноты, поблёскивая, дорога. Из валенка вдруг повеяло морозной свежестью, а издалека донеслось еле слышное мяуканье. Несомненно, котёнок находился где-то там, в бескрайних просторах вселенной. Валенок в руках неожиданно затяжелел и выпал из рук. Он медленно падал на пол и дырка его стремительно разбежалась по сторонам, исчезнув за пределами зрения. Лёшка оказался в ночной тьме на дороге из сияющих разноцветных шаров и зашагал по ней, а шары, как только их касалась его нога, отзывались мелодичным звоном — очень красиво. Так легко было ему идти, что он стал перепрыгивать то через два, то через три шара и уже примеривался перескочить через четвёртый, как заметил вдруг краем глаза, что подошёл к огромным воротам. Закрыто. Он остановился и, задрав голову кверху, прочитал надпись АТТРАКЦИОНЫ. Вот, значит, какие дела! Внимательно присмотревшись, он увидел справа маленькую прорезь для монет и табличку с инструкцией. В ней говорилось, что никаких денег сюда кидать не нужно, а вот если есть при себе какая-нибудь тонкая расчёска или вязальная спица, то поковырявшись ею как следует — возможно и повезёт, и тогда ворота откроются, и наши развлечения будут к Вашим услугам. Конечно, Лёшка пожалел, что оставил свой перочинный ножик на письменном столе, но где же тогда котёнок? Неужели за этими, что уж и говорить, расчудесными воротами? Не нужно ему других развлечений. Пусть котёнка отдают! Лёшка было забарабанил по ним кулаками, помогая ещё и ногой — глухо. Отчаявшись достучаться, он развернулся и побрёл обратно. Музыка под ногами уже не радовала и он просто шёл по шарам, как по асфальту. Вместо свежести чувствовалась духота и затхлость, и в конце концов ему пришлось протискиваться в какой-то колючей тесноте, пока он еле не сдёрнул с головы валенок и не оказался обратно возле дедовой кровати. Дедушка уже проснулся и сидел, поглаживая котёнка. Он весело посмотрел на Лёшку, растрёпанного всего и покрасневшего от смущения, и сказал,
— Ты его не в том валенке смотрел, внучек.
Сергей Гришунин
День рождения старой ели
Жила-была елка. Уважаемая всем лесом старая ель. Ей исполнялось сто лет. Это много — сто лет. Даже ель, дерево сильное, в этом возрасте считается пожилым. Столетняя елка много повидала на своем веку и многое умела.
Умела ель предсказывать погоду. Это ей было совсем не трудно, потому что все на свете ветры и даже маленькие ветерки были ее добрыми друзьями. Они и научили ее узнавать погоду. Прилетит ли завтра туча из-за леса и прольет ли дождь над лесом, или туча улетит далеко за речку и погода будет ясной. А ведь лесным жителям очень важно, какая будет погода. Если солнечно — белкам можно грибы на зиму сушить, а если пасмурно, прохладно — можно лягушатам по влажной траве прыгать в соседний ручей в гости к бабушке. Ну а если сильный ливень приближается, значит, всем по норкам прятаться.
А еще старая ель умела рассказывать удивительные сказки и истории. И откуда она их столько знала? А вот откуда!
Самые короткие сказки рассказывала елке быстрая молния. Самые длинные истории поведали долгие зимние ночи. Самые веселые сказки рассказывали солнечные лучи. Самые грустные — осенние дожди. За сто лет много разных историй узнала елка, а ведь интересные сказки все любят. Вот и прибегают к елке зайчата, ежата, медвежата, прилетают синицы, дрозды и просят: «Елка, елка, расскажи сказку! Пожалуйста!»
И за сказки любили елку, и за то, что про погоду все знала, а главное, за то. что доброй и справедливой была. Поэтому, когда стал приближаться день рождения старой ели, весь лес задумался: чем бы ее порадовать? Ведь это не простой день рождения, а сотый!
— Послушайте меня,— важно сказал дедушка медведь.— Хоть и считается, что слуха у меня нет и в музыке я ничего не понимаю, а все-таки я точно знаю, что лучше всех в нашем лесу поет розовый дрозд. Давайте попросим его спеть для елки свои самые лучшие песни.
— Я очень рад, что вам нравятся мои песни, уважаемый дедушка медведь,— вежливо поклонился розовый дрозд,— но я пою их часто и не могу дарить на день рождения то, что дарю каждый день.
— Дрозд прав,— застрекотала сорока.— Нельзя дарить уже подаренное.
— Придумал!— весело подпрыгнул заяц.— Мы, зайцы, соберем самые красивые грибы, а белки пусть нанижут их на ветки старой ели. Мне рассказывала одна маленькая елочка, что деревья очень любят, когда их украшают грибами.