- Эй, сват Наум, собери-ка нам попить, поесть!
Откуда ни возьмись, явился накрытый стол, на нем - кушанья, чего душа захочет. Купцы-корабельщики только ахают.
- Давай, - говорят, - добрый человек, меняться: уступи нам своего слугу, свата Наума, возьми у нас за него любую диковинку.
- Отчего ж не поменяться? А каковы будут ваши диковинки?
Один купец вынимает из-за пазухи дубинку. Ей только скажи: "Ну-ка, дубинка, обломай бока этому человеку!" - дубинка сама начнет колотить, какому хочешь силачу обломает бока.
Другой купец вынимает из-под полы топор, повернул его обухом кверху - топор сам начал тяпать: тяп да ляп - вышел корабль; тяп да ляп - еще корабль. С парусами, с пушками, с храбрыми моряками. Корабли плывут, пушки палят, храбры моряки приказа спрашивают.
Повернул топор обухом вниз - сразу корабли пропали, словно их и не было.
Третий купец вынул из кармана дудку, задудел - войско появилось: и конница, и пехота, с ружьями, с пушками. Войска идут, музыка гремит, знамена развеваются, всадники скачут, приказа спрашивают. Купец задудел с другого конца в дудку - нет ничего, все пропало.
Андрей-стрелок говорит:
- Хороши ваши диковинки, да моя стоит дороже. Хотите меняться - отдайте мне за моего слугу, свата Наума, все три диковинки.
- Не много ли будет?
- Как знаете, иначе меняться не стану.
Купцы думали, думали: "На что нам дубинка, топор да дудка? Лучше поменяться, со сватом Наумом будем безо всякой заботы день и ночь и сыты и пьяны".
Отдали купцы-корабельщики Андрею дубинку, топор и дудку и кричат:
- Эй, сват Наум, мы тебя берем с собой! Будешь нам служить верой-правдой?
Отвечает им невидимый голос:
- Отчего не служить? Мне все равно, у кого ни жить.
Купцы-корабельщики вернулись на свои корабли и давай пировать - пьют, едят, знай покрикивают:
- Сват Наум, поворачивайся, давай того, давай этого!
Перепились все допьяна, где сидели, там и спать повалились.
А стрелок сидит один в тереме, пригорюнился. "Ох, - думает, - где-то теперь мои верный слуга, сват Наум?"
- Я здесь, чего надобно?
Андрей обрадовался:
- Сват Наум, не пора ли нам на родную сторонушку, к молодой жене? Отнеси меня домой.
Опять подхватил Андрея вихрь и понес в его царство, на родную сторону.
А купцы проснулись, и захотелось им опохмелиться:
- Эй, сват Наум, собери-ка нам попить - поесть, живо поворачивайся! Сколько ни звали, ни кричали, все нет толку. Глядят, и острова нет: на месте его шумят одни синие волны.
Погоревали купцы-корабельщики: "Эх, надул нас недобрый человек!" - да делать нечего, подняли паруса и поплыли, куда им было надобно.
А Андрей-стрелок прилетел на родимую сторону, опустился возле своего домишки, смотрит: вместо домишки обгорелая труба торчит.
Повесил он голову ниже плеч и пошел из города на синее море, на пустое место. Сел и сидит. Вдруг, откуда ни возьмись, прилетает сизая горлица, ударилась об землю и оборотилась его молодой женой, Марьей-царевной.
Обнялись они, поздоровались, стали друг друга расспрашивать, друг другу рассказывать.
Марья-царевна рассказала:
- С той поры как ты из дому ушел, я сизой горлицей летаю по лесам да по рощам. Царь три раза за мной посылал, да меня не нашли и домишко сожгли. Андрей говорит:
- Сват Наум, нельзя ли нам на пустом месте у синего моря дворец поставить?
- Отчего нельзя? Сейчас будет исполнено. Не успели оглянуться - и дворец поспел, да такой славный, лучше царского, кругом зеленый сад, на деревьях птицы поют, по дорожкам чудные звери скачут. Взошли Андрей-стрелок с Марьей-царевной во дворец, сели у окошка и разговаривают, друг на друга любуются. Живут, горя не знают, и день, и другой, и третий.
А царь в то время поехал на охоту, на синее море, и видит - на том месте, где ничего не было, стоит дворец.
- Какой невежа без спросу вздумал на моей земле строиться?
Побежали гонцы, все разведали и докладывают царю, что тот дворец поставлен Андреем-стрелком и живет он в нем с молодой женой, Марьей-царевной. Еще пуще разгневался царь, посылает узнать, ходил ли Андрей туда - не знаю куда, принес ли то - не знаю что.
Побежали гонцы, разведали и докладывают:
- Андрей-стрелец ходил туда - не знаю куда и добыл то - не знаю что. Тут Царь и совсем осерчал, приказал собрать войско, идти на взморье, тот дворец разорить дотла, а самого Андрея-стрелка и Марью-царевну предать лютой смерти.
Увидал Андрей, что идет на него сильное войско, скорее схватил топор, повернул его обухом кверху. Топор тяп да ляп - стоит на море корабль, опять тяп да ляп - стоит другой корабль. Сто раз тяпнул, сто кораблей поплыло по синему морю. Андрей вынул дудку, задудел - появилось войско: и конница, и пехота, с пушками, со знаменами.
Начальники приказа ждут. Андрей приказал начинать сражение. Музыка заиграла, барабаны ударили, полки двинулись. Пехота ломит солдат, конница скачет, в плен забирает. А со ста кораблей пушки так и бьют по столичному городу.
Царь видит, войско его бежит, кинулся сам к войску - останавливать. Тут Андрей вынул дубинку:
- Ну-ка, дубинка, обломай бока этому царю!
Дубинка сама пошла колесом, с конца на конец перекидывается по чистому полю; нагнала царя и ударила его в лоб, убила до смерти.
Тут и сражению конец пришел. Повалил из города народ и стал просить Андрея-стрелка, чтобы он стал царем.
Андрей согласился и сделался царем, а жена его - царицею.
Русская народная сказка
Подушка
Была на свете Подушка. Жила она в просторном доме, в детской кроватке. Простынь на той кроватке белая льняная, одеяло красное-атласное. Сама Подушка пуховая, наволочка на ней шелковая с кисточками. Кисти как ушки очень нравились Подушке.
Как-то раз за эти ушки подвесила хозяйка Подушку, на тугую верёвку посушиться и проветриться за одно.
Подушка висит – на белый свет глядит: ласточки в небе снуют, сокол в вышине парит, воробьи по веткам скачут. А подушка чуть не плачет, завидно ей и обидно.
«Всю жизнь на кровати лежу, господам-хозяевам служу. Меня ли не били - не взбивали! Теребить-теребили и за уши таскали! Горе мне, а не житьё! Пора бежать и птицей стать. И у меня пух и у меня перья», - подумала так Подушка, и прыг на землю.
«Оставлю себе две кисти – ушки, а две другие пусть будут – ножки», - рассудила она и затопала по дорожке. Шагает, а про себя думает: «Ходить, что воду лить – проще простого, сама смогла – научу теперь любого. Взлететь бы птицей соловьем или синицей.
Подпрыгнула Подушка от мыслей своих радостных. Распушила всё, что смогла. Сейчас взлетит!
Да не тут-то было, на землю – бряк!
Рановато ещё летать нам, подушкам, думает, и пошла в лес. У птиц лесных полёт воздушный перенимать.
Идет она, идет к тёмному бору, изгордилась измечталась вся: «Мне ли пуховой - шелковой под человечьим ухом лежать, детский сон ублажать? До небес долечу, месяц за хвост ухвачу!»
Ей на встречу Лисица. Что, мол, голубушка Подушка – подружка на воле гуляешь, а не сны в ладошки сгребаешь? Языком спрашивать-спрашивает, а носом нюхать-нюхает. Ах, какой запах нежный! Тут тебе и курятинка, и гусятинка, и белый лебедок.
Не выдержала рыжая зверюшка – хвать Подушку за ушко! И ну её трепать, пух-перо ветру отдавать. Ветер – жадный мужичок, чужого добра нахватал и усвистел-улетел. А Лиса поплевалась пухом с пером и поняла, что запах не всегда мясо. Обругала свою лисью породу последними словами, и убежала восвояси.
От Подушки одна шелковая наволочка и осталась. Шелку много – толку мало.
Каждому своё – кому подушкой лежать, кому птицей летать! Обеим бы не ухитриться встретиться с лисицей.
Светлана Скрябина
Пойди туда - не знаю куда, принеси то - не знаю что
В некотором государстве жил - был царь, холост - не женат. Был у него на службе стрелок по имени Андрей.