– Па-а-ехали-и!.. – весело взвизгнула Лиля-Лера, и вжала педаль газа до упора.
Из открытого окна обрушился ветер. Из динамиков магнитолы ударил шквал гитарных пассажей, щедро сдобренный гулким рокотом барабанов. Музыка заполнила наш маленький мирок, взорвала черепную коробку, оглушила, смяла, напоила вены сладкой отравой, заставив сердце пульсировать в такт рвущему лёгкие электронному ритму. Казалось, все демоны ночи слетелись на шабаш! Мне вдруг стало так здорово, что я высунул руку в окно и, чувствуя, как в парус ладони ударяет тугой ветер, тоже что-то закричал – бессмысленное, дикое, весёлое…
Ворвавшись в ночной город, мы и не подумали снизить скорость: цветные огни за стеклом слились в одну сплошную полосу. Рассекая плоть испуганных улиц, распугивая толпы собратьев, презрев светофоры, машина с рёвом неслась вперёд, пожирая пространство и время.
Внезапно всё прекратилось… Тачка остановилась. Мы вылезли наружу.
Какое-то время, ошалев от яростной гонки, я постоял возле неподвижного джипа, пытаясь прийти в себя. Ощущение во всем теле почему-то было такое, словно пробежал марафонскую дистанцию. Опираясь на холодное металлическое плечо автомобиля, казалось ещё вздрагивавшее после бешеной скорости, я попытался прикурить. Руки дрожали, зажигалка капризничала. Сделав, наконец, затяжку, огляделся… Маленький, притихший дворик. Усталые профили старых домов, редкие пятна не спящих окошек, сонные деревья, – и тишина! Только в листве тревожно перешептывались ночные голоса, сдобрившие влажный воздух ночи привкусом лёгкой тревоги: невидимым обитателям дворикам не понравилось наше вторжение.
Неожиданно для себя я вдруг узнал это место – словно кто-то навёл резкость: это же двор, куда выходит служебный вход нашего магазина!.. Точняк! Вот и груда картонных коробок, сваленная у ступенек, ведущих вниз, в рабочий подвал, откуда узкими переходами можно попасть в торговый зал, попутно минуя служебные помещения.
– Девчонки! Мы на месте!.. – закричал я, обрадованный неожиданным открытием.
Сдвинув тяжелую дверь, отключил сигнализацию и врубил свет. Тусклая лампочка осветила непритязательный, но чистый коридорчик: истёртый линолеум на полу, дешёвенький пластик на стенах. Картину портила паутина, оккупировавшая углы вверху прямо возле входа.
– За мной! – весело скомандовал я.
Во мне опять проснулся ловелас – близость родных пенатов пробудила угасшую было надежду на продолжение любовных приключений: дело в том, что этот подвал в настоящее время был ещё и моим домом – хозяин разрешил занять одну из пустующих подсобок, причем, на зарплате это никак не отразилось. Каморка была маленькой и душной, но пока выбирать не приходилось. Вдобавок к старому казённому дивану, проживавшему в подсобке, я выпросил у шефа списанный стол и пару стульев, притащил с помойки выброшенную кем-то довольно приличную тумбочку, выгородил фанерой угол, превратив его в подобие платяного шкафа, – вот и готово! Вполне сойдет на время для двадцатилетнего балбеса, волею судьбы оказавшегося в одном из самых дорогих городов мира, и при этом не имеющего за душой ни гроша.
До этого я прожил почти два года в студенческой общаге в компании таких же оболтусов, пока альма-матер не рассталась со мной, двоечником и прогульщиком. Поэтому к подобным жилищным условиям мне было не привыкать. К тому же изучение философии, на поприще которой я подвизался в бытность студентом, привило мне пофигистическое отношение к мелким неурядицам. Своё нынешнее состояние я рассматривал как нечто временное, как передышку. Эдакий «юноша, обдумывающий житье». Правда, раздумья мои несколько затянулись… Особенно насчёт того, как добыть деньжат на красивую столичную жизнь.
Поэтому-то я и ухватился накануне за предложение бывшего сокурсника, подрабатывавшего репортёром, провести вечер в том самом закрытом клубе, с которого и началась эта история. Я, правда, удивился, что он отказывается от перспективы совместить служебное задание с приятным времяпрепровождением за казённый счёт.
– Они рекламу заказали, но у меня срочные дела образовались, – пояснил Олег. Так звали однокашника. Он и раньше за определённый процент подкидывал мне подобную работёнку. – Потусуешься, а потом накропаешь заметочку колонки на две. А если ещё украдкой снимешь какой-нить эксклюзивчик, так будет зашибись!.. Не спались только!
Дело в том, что после неудачного романа с философией, честно поразмыслив на тему «А что я вообще могу в этой жизни?» – я решил обратить свои взоры ко второй древнейшей. Во-первых, потому что реально что-то делать руками я не умею, а во-вторых, у меня имелся небольшой опыт работы в районной газете родного городишки. Правда, то был опыт работы курьером, но кому какое дело?