Он уже взял было большой нож и, подойдя к детям, стал точить его на длинном точильном камне…
Он уже схватил было одного, как тут вмешалась его жена.
— Чего ты торопишься? — заговорила она. — Ведь уже поздно. Разве не будет времени завтра?
— Молчи! — крикнул Людоед. — Я хочу сегодня, чтоб им было досадней.
— Да ведь мяса у нас есть еще целый ворох, — продолжала жена, — смотри: вот теленок, два барана, полсвиньи…
— Правда твоя, — ответил Людоед. — Ну, так накорми их вплотную, чтобы не исхудали, и уложи спать.
Добрая женщина, вне себя от радости, подала детям отличный ужин, но желудок у них не принимал пищи, до того они перепугались.
А сам Людоед принялся тянуть вино, в восторге, что угостит приятелей на славу. И хватил он стаканов на двенадцать больше обыкновенного, так что голова у него несколько закружилась, и он отправился спать.
У Людоеда было семь дочерей, еще в ребяческом возрасте.
Эти маленькие людоедки имели прекрасный цвет лица, потому что питались человечьим мясом в подражание папаше. Глаза у них были чуть заметные, серые, круглые; нос крючком, рот — непомерной величины с длинными, острыми, редкими зубами. Они были еще не очень злыми, но уже показывали свирепый характер, ибо кусали маленьких детей и пили их кровь.
Их уложили спать спозаранку. Все семеро лежали на большой кровати, и у каждой был на голове золотой венок.
В той же самой комнате стояла другая кровать, таких же размеров. На эту-то кровать жена Людоеда и положила семерых мальчиков, после чего сама отправилась спать к своему мужу.
Мальчик-с-Пальчик опасался, что Людоед их зарежет. Поэтому он взял да и поднялся посреди ночи, снял с братьев и со своей головы ночные шапочки, снял также потихоньку золотые венки с дочерей Людоеда и надел им на головы шапочки, а себе и братьям — венки для того, чтобы Людоед принял мальчиков за своих дочерей, а дочерей своих — за мальчиков, которых он хотел съесть.
Все случилось так, как он рассчитывал.
Людоед проснулся и стал жалеть о том, что отложил на завтра то, что мог сделать сегодня.
Он соскочил с кровати и, схватив большой нож, сказал:
— А посмотрим-ка, что поделывают наши мальчуганы. Нечего тут церемониться: надо перерезать их сейчас же.
Пробрался он ощупью в комнату своих дочерей и подошел к кровати, где были мальчики.
Нащупав на их головах золотые венки, Людоед сказал:
— Ну вот! Чуть было не наделал глупостей! Должно быть, я вечером лишнее выпил.
И он отправился к кровати своих дочерей. Нащупав шапочки детей дровосека, он сказал:
— А, вот где мои молодцы.
И с этими словами он, не задумываясь, перерезал горло своим семерым дочерям…
Потом, довольный своим подвигом, Людоед пошел спать.
Как только Мальчик-с-Пальчик услышал, что Людоед захрапел, он тотчас же разбудил братьев и приказал скорей одеваться и идти за ним. Они вышли потихоньку в сад, перескочили через стену и целую ночь бежали куда глаза глядят, дрожа всем телом.
Проснувшись, Людоед говорит жене:
— Ступай наверх, убери вчерашних мальчуганов.
Людоедку удивила такая заботливость, ибо, не поняв, в каком именно смысле муж приказывает ей убрать детей, она подумала, что это значит приодеть их. Поднялась она наверх и с изумлением видит, что все семеро дочерей зарезаны. Она упала в обморок.
Людоед, удивившись, что жена возится слишком долго, тоже пошел наверх помочь ей. И он изумился не меньше жены при виде страшного зрелища.
— Ах, что я наделал! — вскричал он. — Доберусь же я до этих мерзавцев, да сию же минуту! Давай мне, жена, скорее семимильные сапоги, пойду догонять мальчишек.
Побежал он. Порыскал то там, то сям и, наконец, попал на дорогу, по которой шли бедные дети. А им оставалось всего шагов сто до отцовского дома!
Видят они — летит Людоед с горки на горку, перепрыгивая через большие реки, точно через маленькие канавки…
Мальчик-с-Пальчик заметил неподалеку пещеру, спрятал в нее братьев и сам туда забился; сидит и смотрит, что станет делать Людоед. А Людоед устал от напрасной беготни (ибо семимильные сапоги очень утомляют человека), захотел отдохнуть и присел как раз на ту самую скалу, под которой спрятались мальчики. Он совсем выбился из сил, а потому через несколько минут заснул и принялся так ужасно храпеть, что бедным детям стало еще страшнее, чем тогда, когда он грозил им своим большим ножом.
Однако Мальчик-с-Пальчик не потерял головы. Он сказал братьям, чтобы, пока Людоед спит, они бежали скорее домой, а о нем не беспокоились. Братья послушались совета и живо побежали от страшного места.