Дед курил на крыльце, козы крутились рядышком – ловили кольца дыма, шутливо бодались друг с другом.
– Ну чего ты так долго-то, я уж чуть искать тебя не пошёл! – ухмыльнулся дед в роскошные усы. Мокрый и вздрюченный Тёма ловил ртом воздух и бестолково махал руками, пытаясь что-то сказать и сам себе мешая. Взгляд зацепился за босые ноги деда.
– Дед, а чё ты без сапог-то? – выпалил Тёма, как дурак.
– Ну здрасти и тебе, Артемий! – важно кивнул дед и, не удержавшись, рассмеялся густым, душевным смехом. Тёма вдохнул пряный, едкий аромат табака и рассмеялся в ответ. Дед встал и протянул руки, Артём с радостью прижался к нему, тёплому, пахнущему потом, табаком, козьим молоком, душистыми травами и пылью. Тёма снова был маленьким. Он был дома!
В прохладной летней полутьме беспокойной и живой ночи Тёма всё таращил глаза и никак не мог уснуть. То комар прицепится. То сова в саду заорёт. Мальчишкой Тёма ужасно боялся сов и всё никак не мог понять – чего они ищут у деда в саду? Чего им тут всем надо?
– Мыши, – коротко объяснял дед и глядел так, что ясно было – не приставай с ерундой, деду некогда!
– Мыши, – повторил шёпотом Тема и повернулся на бок. Одеяло давило, под ним было жарко, а сбросишь – холодно. Поискать покрывалко какое? Деда тревожить жалко… но блин, так всю ночь промаешься! Парень наконец решился. Осторожно, стараясь не шуметь, выпростался из постели и двинулся к комоду у окна. Здесь он мог передвигаться не то что с закрытыми глазами, а даже и без сознания, с лабораторной точностью вдел бы нитку в иголку! Тема уже потянулся открыть старенький, обшарпанный комод, как за окном мелькнула чья-то тень. В окно на Тёму глядело белое как смерть лицо! Артемий замер. Медленно, медленно, как под водой, он поднял глаза. Фух! Пусто. Только что это за пятно? Парень бесшумно приблизился и всмотрелся. На стекле чётко проступали следы грязи. Расплывчатые линии, будто ребёнок нарисовал… сапог. Тёма сьёжился и сунул палец в рот, чтоб не заорать. А он уж обольстился, что бабка ему приснилась, когда он задремал на воде, разморился на солнце! Ну а если и была бабка – так какая-то дачница сумасшедшая. В любом случае ерунда, нечего тут и париться! Но блин, а это тогда что?! Он укусил себя за палец в надежде проснуться от боли. Но ничего не изменилось. Вот комод. Вот босые ноги на тёмном полу. Вот занавески приоткрытые. А вот и знак, послание для него, Тёмы: не забудь, мол, я жду, обещал, уговор у нас!
– Дед, – позвал Тёма дрожащим, еле слышным голосочком. Дед в ответ только всхрапнул.
– Деда! – позвал Тёма снова и едва удержался, чтобы не влезть под одеяло, под родной, самый надёжный в мире бок! Хотелось плакать, ноги дрожали от ужаса и беспомощности. «Не реви, Лучок, чё как махонький?» – говорил ему дед, когда ребятёнком Артёмка расшибал коленки или козы отбирали кусок хлеба с вареньем. Внучок-Лучок получал новый кусок хлебушка, ещё щедрее и богаче смазанный вареньем из лесных ягод, дед гладил его по голове шершавой большой рукой, и солнце светило снова, и мир опять был прекрасным и заботливым местом!
– А?! – вскинулся вдруг дед. Поглядел на замершего в нелепой позе на одной ноге внука, сел на кровати.
– Ты чего не спишь, Лучок?
– Да я это… ну… на двор ходил! – соврал Тёма и боязливо покосился на окно. Никакого грязного сапога там уже не было. Вот те раз! Приснилось! Какое счастье, господи! Тёма облегчённо выдохнул и шмыгнул под одеяло. Оно уже не казалось таким душным. Наоборот, как же хорошо в нём спрятаться, как в нору!
– А, ну спи тогда! – пробормотал дед и улёгся к внуку спиной. Тёма уставился в потолок. Тени от занавесок играли в причудливые игры, сплетались в таинственные узоры.
– Дед, а ты в русалок веришь? —не удержался Тёма, блаженно улыбаясь во весь рот. Спать совсем расхотелось.
– А чё в них верить, верь не верь – всё одно, – туманно проворчал дед.
– Ааа, – в тон ему ответил Тёма. – Ну ладно!
– А ты чё спросил-то вдруг?
– Да так, сёдне вон, на озере, бабка одна купалась рядом, дак похожа прям, прикинь!
– Да неее, в нашем озере отродясь нечисти не водится, рыба одна! – буднично протянул дед. Тёма вопросительно хмыкнул, мол, откуда знаешь?
– Кабы были, я б уж знал! – уверенно ответил дед, и Лучок согласно кивнул в темноте. Это уж точно! Дед тут вообще всё знает, каждую завалящую сову в саду, каждую мышь в подполе! Ну а раз так, то поспать ничего не мешает. И парень уплыл в сладкую дрёму.
– Бека, бека, бебека!
Где-то на дворе дед играл с козами. Тёма распахнул глаза, будто вовсе и не спал, вслушиваясь в его тёплый голос:
– Ну, чего ты, бека? Бе, говоришь? Бе ты моя, ме ты моя!