– А дальше ты знаешь! – говорит она и хлопает его по плечу, поднимаясь. Девочка вынимает куклу из мёртвых рук, картинка растворяется в эфире.
– Погодите, леди Смерть! – хрипит Даррен пересохшим горлом. – Эта девочка, она…
– Твоя дочь! Оу, точнее, уже моя! Я не хочу, чтобы она жила с этим, ну ты ж понимаешь, что ты за отец, Дарри!
Женщина отряхивает платье и протягивает руку. Девочка выходит к ней из темноты. Даррен бестолково озирается. Он снова на месте преступления. Смерть и дитя уже разворачиваются, чтобы уйти.
– Но скажите хотя бы, как её зовут? – в отчаянии кричит капитан.
– А, да, едва не забыла! —Женщина поворачивается и протягивает ему папку потёртой старой кожи. – Здесь всё, что тебе нужно – имена, подробности, детали! Отнеси это своим псам, начальство будет довольно! И не терзайся, Сьюзен простила тебя!
Даррен машинально берёт папку и повторяет, повторяет, как умалишённый на паперти:
– Сьюзен, Сью, моя девочка, господи, Сьюзен!
Женщина, похоже, потеряла к нему интерес. Она берёт ребёнка на руки и что-то тихо ей шепчет. Даррен глядит на них глазами умирающей собаки. Ему хочется кричать, корчиться, умолять: заберите меня с собой, заберите меня!
– Леди Смерть, ещё одну секунду, прошу! « кричит он, и Она оборачивается.
Вопрос, глупее не придумать, сам вырывается из пустомельного рта:
– Почему ты их целуешь, разве они этого достойны?
– Потому что я люблю вас всех, Дарри! Я Смерть, я милосердие и любовь!
Она посмотрела Даррену в глаза, и, лишаясь чувств, он ухватил последние её слова: «Увидимся, малыш!»
Туман укутал мокрой тряпкой, заливаясь в уши и рот, увлекая Даррена на дно, на самое тёмное и ледяное дно…
– Капитан? Даррен? Даррен, очнитесь ради бога!
Хейз с большим трудом открыл глаза. Доктор шлёпал его по щекам нещадно, но капитан почти ничего не чувствовал.
– Мне нужна бумага, мне срочно нужна бумага и карандаш, доктор! – бормотал он, озираясь. – Мы закрываем дело, ради бога, дайте мне бумагу!
Когда часы пробили восемь, капитан Даррен Хейз уже стоял в кабинете начальника полиции. Надменный, лысеющий усач всегда раздражал капитана, но сегодня ни одна нервная струна в нём не натянулась. Кажется, они вообще все оборвались навсегда.
– Не верится, Хейз, что вам наконец-то есть что сказать по поводу причины смерти наших жертв!
– Забудьте об этих скотах, всё равно цепочка убийств на этом обрывается, – сухо проговорил капитан. На вопросительный взгляд начальника он выложил на стол папку и поверх неё – свой рисунок.
– Вот настоящая жертва! Сюзанна-Мэдисон Литтл Эпплуайт, приёмная дочь мелкого сквайра и кутилы, нашей первой жертвы. Её мать, опиумная наркоманка, погибла на глазах у дочери. Тело ещё не остыло, а отчим уже продал дитя своим толстосумным дружкам, как бездушную тряпичную куклу, как портовую шлюху и домашнее животное. К счастью, девочке удалось найти защиту и отмщение.
Старший инспектор, лысый чёрт, предостерегающе поднял руку:
– Такое ощущение, что вы оправдываете преступников, инспектор Хейз!
– Все подробности у вас на столе! – капитан кивнул на папку. Рот его горько кривился. – У вас ещё есть вопросы по моему увольнению?
Инспектор только покачал лысеющей головой. Капитан Хейз отдал честь и холодно отчеканил:
– Тогда желаю вам счастливо оставаться со всем этим дерьмом! И будьте вы прокляты со своей королевской полицией!
Он повернулся, щёлкнув каблуками, и вышел вон.
– Слабак, – пробурчал его бывший начальник.
Но капитан Даррен-Даниэль Доджсон Хейз не услышал его. Он уже растворился в непроглядном утреннем тумане.
Мама
– Ну что, Машунь, берём? – Айван Стравински приобнял жену за плечи.
– Говори по-английски, а то они подумают, что мы русская мафия! – промурлыкала Мэри Стравински и улыбнулась риэлтору так, как учил её сериал «Отчаянные домохозяйки» – приветливо и широко.
– Машка, ты можешь в это поверить?! Вид на жительство и вид на… на болото! – Иван хохотнул, и вопросительно-смущенно поглядел на жену.
– Да пофиг мне на вид из окна, вид на жительство меня устроит даже если у меня будет вид на свалку ядерных отходов, Ваня! И да, говори по-английски!
– Оф корс, Мэри, у а райт, вэри райт!
– Хосспади, Джонни, что за адовый акцент!
– Да забей, Маш! Может, хоть на второй этаж поднимемся? Поглядим наконец за что мы заплатили.
– Ой, ну какая разница, всё равно ни на что другое у нас бабла не хватает!
– Ну если только на тот зачуханный трейлер…
– Ага, в трейлерном парке, с наркоманами и алкашами!
– С американскими наркоманами и алкашами, ты хотела сказать?