– Ладно, я тебя понял, мама… А про визу ты слышала?
– Чё? А, виза. Ну да, ну да! Стравинский, ну ты насмешил, блин! Ты прям как твой папа! Того тоже в Израиль не взяли! Ладно, мне на работу пора! Закроешь за мной?
И уже в дверях, добавила:
– Я так и знала, что ты мне Маньку приведёшь! Кого ж ещё, всё мне ясно с тобой! Ванька да Манька, хосспади, кому расскажешь – не поверят!
В загс мама так и не пришла. И в ресторан тоже. Всего раз звонил ей сын после свадьбы.
– Чего хотел? – деловито спросила мама. А он и сам не понимал. Наверное, коротенькое «поздравляю». Но мама ответа не дождалась и принялась жаловаться на болячки, пациентов, кота, соседку-наркоманку, цены на электричество… Иван положил трубку. И навряд ли она обиделась или вообще это заметила. О том, что они с «Манькой» получили грин-карты, он рассказывал уже урне с маминым прахом.
«Чёрт, здесь пыли, как будто сотню покойников рассыпали!» – не к месту подумал Иван и поспешно улыбнулся жене, отгоняя дурацкие мысли. Маша вертелась у шкафа:
– Ого, смотри, фарфоровые слоники! – запищала жена, вдруг развернулась и с воплем: – Бу! – сунула мужу в лицо куклу! Бедняга отпрыгнул и, проматерившись, облился вином. Маша притихла. Но Иван ругаться не стал. Зловещий уют этого места завораживал и приглушал голоса.
– Прости, я нечаянно! Напилась, наверное! – виновато прошептала Мария, и муж махнул ей рукой, мол, ничего! Он вынул у жены из рук куклу и посадил на стол.
– Прикольная! – тихо сказал он и погладил одним пальцем светлое кружевное платьице и рыжие кудряшки. – На тебя похожа!
Маша фыркнула, и зарылась в шкаф с головой.
– Вау, нифига себе, да тут целый магаз шмота!
Девушка чихнула и вынырнула из тёмного нутра с целым ворохом лежалого тряпья. Иван залез в сервант и перебирал чашки, мятые квитанции, рассыпанные пуговицы, ещё какую-то мелкую дрянь.
– А это чё? – крутил он в руках небольшую круглую коробочку. Маша уже нацепила одно из платьев и подошла посмотреть.
– Да это пудра! – воскликнула она и выхватила коробочку из рук мужа. Тот оглядел её с ног до головы и присвистнул:
– Ого, ты секси! Или, как там говорили, «вы, мадам, очаровательны?» Зырь, тут и бусы есть!
Маша повернулась к мужу спиной и подняла волосы:
– Нацепи мне!
Иван неумело и долго возился с застёжкой, его миссис выразительно вздыхала и постукивала ногой по полу. Когда её мистер наконец управился, она густо напудрилась слежалой в комок пудрой и повернулась к мужу. У того чуть сердце не остановилось: так пугающе похожи были девушка и кукла у неё в руках!
– Бля…
– Слушай, а пофоткай меня! – Маша сделала огромные глаза, и белое личико её наморщилось. Она громко чихнула и рассмеялась: – А то это платье так воняет, я в нём уже заколебалась!
– Ну, давай, – неуверенно промямлил муж. Ему уже нещадно зудело спуститься вниз и спрятаться под одеялом. Но жене об этом знать нельзя ни в коем случае! Маша уже примеряла красивые позы, и он нацелил на неё глазок мобильной камеры, как вдруг миссис вскрикнула и швырнула куклу куда-то ему за спину! Иван похолодел и быстро обернулся.
– Фу, Машка, твою мать! Это ж просто зеркало!
– Да вижу я, уф, чёрт, у меня чуть сердце не лопнуло!
– Просто зеркало! —повторил Иван, успокаиваясь, и подошёл поближе. Обыкновенное трюмо, подозрительно похожее на то, что стояло у них дома, сколько он себя помнил.
– Мама в таком всякую свою бабскую дрянь хранила, – пробормотал Иван и машинально открыл выдвижной ящичек под зеркалом. Ему так и казалось, что там окажется копеечная залежалая помада, синие тени двадцатилетней давности, нитки со сломаной иголкой, тупые ножницы, бинт в пожелтевшей обёртке со штампом советской фабрики, кассета «Шансон года-92», кусок резинки из детсадовских колготок и какой там негодный хлам ещё копила мама? Но какое облегчение! Ничего подобного в ящике не оказалось. Одна только книга. Толстая такая, в жёсткой на ощупь кожаной обложке. Иван повертел её в руках. Крупная вязь, выпуклые буквы с почти истёртой позолотой: «Mammam te diligit».
– Чё это? – заглянула ему через плечо Маша.
– Хз, латынь какая-то!
– Дай посмотрю!
Жена забрала у Ивана книгу и уселась в кресло-качалку, как будто только её и ждавшее прямо посередине чердака. Девушка зашуршала страницами и принялась читать тоном заправской сказочницы:
– Бла-бла-бла-бла-бла, прекрасный принц и говорит ей: «Быр-быр-шир-мыр, моя принцесса!»
– Чего? – расхохотался Иван.
– А я чего, тут так и написано! —посмотрела на него огромными невинными глазами жёнушка. – На вот, сам читай, тут латынь! Ты же врач, не я!