— Целый год — это слишком долго! Сделай так, чтобы каждая царица быстро зачала, ибо царство не может быть счастливым без царя. Вложи зародыш, а Бхишма взрастит его.
— Если мною должны быть зачаты сыновья так быстро, тогда пусть женщины проявят смирение и послушание. Пусть каждая из них переносит мой облик отшельника — неприятный запах, спутанные волосы, немытое тело. Если так, старшая царевна сегодня же примет лучший зародыш.
И вот тогда в период, благоприятный для зачатия, Сатьявати уложила старшую невестку Амбику на ложе и сказала ей:
— У тебя есть деверь, и сегодня он войдет к тебе. Ожидай его без небрежения, и уже сегодня ты понесешь от величайшего из брахманов.
Ночью в покоях Амбики Вьяса приблизился к девушке, и она увидела то, чего никак не ожидала: медные спутанные волосы, немытое тело, длинную бороду, неопрятные ногти. От страха и отвращения она закрыла глаза.
Когда великий сын, сочетавшись с Амбикой, вернулся к матери, он сказал:
— Твоя невестка родит благородного сына, одаренного глазом знания. Он будет обладать большими и мощными руками, и его назовут Дхритараштра — «Долгорукий». Но…
— Что-то не так, сын мой?
— Из-за того, что во время близости со мной твоя невестка закрыла глаза, ее сын будет слепой.
Сатьявати едва не лишилась чувств.
— Что же она наделала, глупая! Слепой не может править государством! Благоволи для рода Куру дать еще одного наследника.
Ночью мудрец направился к Амбалике. Она, уже после наставлений свекрови, не закрыла глаза при виде его странной внешности, но сильно побледнела от страха. Утром на вопрос Сатьявати, все ли хорошо было на этот раз, мудрец сказал:
— Эта твоя невестка не закрывала глаз, но…
— Что? Что случилось теперь? — затрепетала свекровь.
— Так как при виде меня твоя невестка побледнела, то ее сын будет альбиносом и, имя ему будет дано такое же — Панду «Бледный».
Тогда раздосадованная мать попросила его о третьей попытке. Вьяса вновь вошел в покои старшей сестры и провел с ней ночь, на этот раз весьма приятную. Утром он сказал обеспокоенной Сатьявати:
— Это будет сын, наделенный умом и мудростью. Но…
— Что? Что еще? — предчувствуя недоброе, выкрикнула Сатьявати.
— Он родится не от твоей невестки, а от ее служанки, которую Амбика одела в свои дорогие одежды и положила на свое ложе, дабы не соединяться со мной. Он будет зачат в лоне шудры, но с этого момента она, угодившая мне, перестанет быть служанкой.
Через положенный срок у Сатьявати появилось трое внуков — трое принцев: слепой Дхритараштра, альбинос — Панду и полукровка — Видура. Так продолжился род Куру.
13. Божественное семя
У рабыни-прислужницы вана в государстве Гаоли обнаружилась беременность. Ван готов был казнить ее, но рабыня оправдывалась так:
— Было облако. Напоминало оно цыпленка и спустилось с неба вниз. От него я и понесла.
Пока росли и обретали юность принцы из рода Куру, у их родственников Ядавов в другом городе родилась девочка по имени Кунти. Она росла умной и послушной, и многие люди говорили, что в соответствии с ее качествами ей скорее положено стать женой божественного дэва, чем простого смертного.
Так как это было время, когда на земле жили признанные и почитаемые всеми подвижники, однажды в город прибыл прославленный мудрец Дурваса, известный своими знаниями, а также своим тяжелым и вспыльчивым нравом. Юная Кунти, которой еще не исполнилось четырнадцати лет, прислуживала ему с таким смирением и теплотой, что суровый и гневливый подвижник смягчился. Испытывая к ней нежность и симпатию, он подозвал ее и сказал:
— Дочь моя, ты ухаживала за мной так хорошо, что я хочу дать тебе один подарок, которому бы позавидовали небесные апсары. Я дам тебе сильную мантру, с помощью которой можно призвать богов. Подумай о любом из них, произнеси его имя вслух, и он сразу появится перед тобой.
Прошел месяц, и Кунти почти забыла о мудреце и его подарке. И вдруг однажды, взглянув из своего окна на реку, в которой отражалось и переливалось Солнце, она, беспечная и беззаботная, подумала о том, как любопытно было бы попробовать действие волшебной мантры и как здорово было бы вызвать, например, бога солнца и воочию увидеть, каков он. Она, в сущности еще совсем легкомысленный ребенок, закрыла глаза, сложила ладошки на груди знаком «намаете» и произнесла данную ей Дурвасой мантру, не осознавая ее неземную мощь. В ту же минуту ее ослепило сияние такой силы, что она с трудом открыла глаза. Перед ее изумленным взглядом предстало переливающееся необыкновенным сиянием существо, сравнимое по красоте и величию только с небесным светилом. Оно обратилось к онемевшей от изумления Кунти: