Гандхари, сердце которой, казалось, разорвется от боли, сказала:
— Дурьйодхана, мой возлюбленный сын, я знаю средство помочь тебе. Пойди, сними с себя одежды и явись обнаженным пред мои очи. Твое тело станет сильным как сталь.
Гандхари, отпрыск знатного рода, отречением и аскезами накопила за жизнь такие духовные заслуги, что могла одним только своим взглядом создать защиту для сына, не прибегая ни к щитам, ни к пуленепробиваемым жилетам. Дурьйодхана, понимая это, снял с себя одежды, но в последний момент решил оставить набедренную повязку: взрослому сыну все-таки неловко было показаться перед матерью нагишом.
Когда он вошел в покои царицы, Гандхари сняла с глаз повязку, которую надела в день свадьбы, поклявшись разделить участь мужа, и не снимала до сих пор. Она открыла глаза и взглянула на своего сына. Поток лучезарной и животворной энергии заструился из ее глаз и мгновенно окутал тело Дурьйодханы, наполнив его силой. Но тут она заметила, что сын обнажил не все свое тело, и закричала в отчаянии:
— Что ты наделал, несчастный? Почему ты меня не послушался? Почему ты не снял набедренную повязку? Теперь не все твое тело станет неуязвимым для стрел и ударов. Береги же свое причинное место! Оно останется незащищенным, так как мой взгляд не коснулся его!
Дурьйодхана покинул мать, предчувствуя злой рок.
55. Дурьйодхана
Хочешь отомстить, рой две могилы.
«Наконец, Пандавы будут посрамлены, я покажу всем, на что способен, я завоюю симпатии моего народа, все увидят, что я не хуже, а лучше Арджуны», — так думал Дурьйодхана еще восемнадцать дней назад. Он всем сердцем мечтал отомстить Пандавам. За что? За талант, за великодушие, за приверженность дхарме — за все, на что сам не был способен и этим мучился. Он в своей жизни предпринял не одну попытку избавиться от ненавистных братьев — то затеял пожар в доме из пеньки, то спровоцировал пресловутую игру в кости. Но все безуспешно, им всегда удавалось выйти сухими из воды.
Измученный физически и истерзанный духовно, Дурьйодхана нуждался в передышке. Он решил на время укрыться в озере неподалеку от Курукшетры. Израненный, еле передвигающийся, но все еще сильный духом Дурьйодхана, медленно и плавно вошел в озеро, которое с готовностью вобрало кшатрия в свои прохладные воды, постепенно остужая его раны. Дурьодхана, владеющий искусством находиться в воде без дыхания столько, сколько было нужно, погрузился под воду всем телом, вместе с головой, и воды сомкнулись над ним, вновь заблистав на солнце своей безукоризненной гладью.
Когда к берегу вышли Пандавы в поисках Дурьйодханы, озеро казалось пустынным. Но Юдхиштхира, обладающий внутренним зрением, понял, что их брат воспользовался умением находиться под водой, которому их всех когда-то учил гуру Дрона.
— Выходи, Дурьйодхана! Ты не можешь вечно прятаться от нас в озере. Вступи в бой как положено кшатрию! Или ты испугался? — закричали Пандавы.
Дурьйодхана, помолчав, ответил из водных глубин:
— Я не боюсь боя — я жажду его. Но я стану бороться только с одним из вас, как принято по закону.
Пандавы замерли в ожидании. Воды расступились. Дурьйодхана вышел из воды с достоинством и грацией. Его раны зажили, его дух окреп. Он, стройный и сильный, смелый и гордый, сиял на солнце подобно золотому лотосу. При виде его блеска противники — Пандавы искренне восхитились им, гандхарвы запели, а с неба послышалось: «Он прекрасен!»
Но, Бхима, далекий от сантиментов, схватился за палицу, горя желанием наконец ввязаться в бой.
Два прославленных бойца, два ученика одного учителя, два брата дрались методично и яростно. Один напоминал своей мощью разъяренного большеглазого быка, другой — хитрого и злопамятного тигра, вышедшего на ночную охоту. Но ни сила ударов, ни знание приемов не давали перевес ни одной из сторон. Казалось, бой будет длиться вечно.
Бойцы кружили друг вокруг друга, нанося сокрушительные удары. Бхима, способный вырывать с корнем деревья и сражаться в одиночку с тигром, не мог взять верх над Дурьйодханой, который получил волшебную силу взгляда Гандхари. Кроме того, пока Бхима скитался по лесам, Дурьйодхана в течение 13 лет упражнялся палицею на железной фигуре Бхимы.
Помня о своей клятве, данной Драупади, и поняв, что ему не победить ловкого Дурьйодхану честным путем, Пандав решился на нарушение воинского закона.