И смягчившись, сказала:
— Я чувствую, что ваши сердца чисты. Я знаю, что вина за то, что я позволила семенам греха прорасти в моем доме, лежит на мне. Мной и моим мужем овладела слепая любовь. В этом истинная причина несчастья. Вместо того чтобы проклинать вас, мне правильнее принять вас как своих сыновей. Подойди, Юдхиштхира, я обниму тебя.
Юдхиштхира приблизился к тете, и она, растроганная, обняла его и разрыдалась. В этот момент повязка на ее глазах ослабла и съехала, чуть обнажив глаза. В ту же секунду свет ее очей нечаянно упал на ногу Юдхиштхиры. Всего на пару секунд.
— АААА! — старший Пандав закричал от боли и запрыгал на одной ноге, и все увидели, что ноготь его большого пальца обуглился, как если бы его опустили в костер. Взгляд строгой и сильной Гандхари, много лет не знавшей дневного света, прожег живую ткань как сварочный аппарат — металл.
Арджуна в страхе попятился и скрылся за Кришной, который заулыбался, увидев съежившегося от ужаса героя Курукшетры. Да, гнев женщины, накопившей сукрити, страшнее любого оружия! И никто не хочет встретиться взглядом с матерью, потерявшей сыновей! Ее сила настигнет быстрее и вернее, чем прославленный лук «Гандива»!
61. Похороны
Дхритараштра, ни на минуту не забывая о своем долге царя, обратился к Юдхиштхире:
— О Бхарата, пришла пора позаботиться об усопших. По нашим обычаям после гибели родственников надо провести возлияние воды и поминальные обряды. Тебе известно число погибших воинов и оставшихся в живых?
— Один миллиард шестьсот шестьдесят миллионов и двадцать тысяч человек пало. Оказались истребленными целые народности, проживавшие по четырем сторонам света: кекаи, малавы, мадраки, дравиды, яудхеи, лалиттхи, кшудраки, ушинары, мавеллаки, тундикеры, савитри-путы, канчалы…
— Силой какого знания ты видишь все это, сын мой?
— Во время моего двенадцатилетнего паломничества я встретил риши, который одарен способностью свободно перемещаться по разным уровням Вселенной. От него я принял чудесное око. Я вижу также, что те, кто принесли тела свои в жертву на огне, ушли в обитель Индры, те, кто пали без упоения боем, ушли к гандхарвам, те, кто на поле брани обратились в бегство, ушли в мир духов, те, кто, запретив себе стыд бегства, шли прямо на врага и пали, изрубленные острыми мечами, в славе направились в обитель Брахмы.
Со всей тщательностью развели погребальные костры, и на них в соответствии со всякими обрядовыми предписаниями, сохраняя полное самообладание, погибших воинов, одного за другим по старшинству, предали сожжению. На кострах, жарко пылавших от вылитого на них в изобилии жертвенного масла, сожгли Дурьйодхану, сотню его братьев, Абхиманью, сыновей Драупади. Совершив необходимые обряды, Юдхиштхира, поставив во главе процессии дядю Дхритараштру, двинулся к Ганге. Достигнув полноводной Ганги, сбросив с себя украшения и головные уборы, все женщины рода Куру совершили возлияния воды для павших. В то время, когда знающие дхарму исполняли водный обряд, Ганга стала для них мелководной, как брод, а потом вновь потекла мощным потоком. Когда царь Дхритараштра совершил возлияние воды для покойных, Юдхиштхира пропустил его вперед и вслед за ним поднялся на берег. Но затем глаза его затуманились, и он рухнул на берегу Ганги, словно сраженный охотниками слон. И все, кто там был, — Пандавы, Вьяса и Кришна увидели его, неустрашимого победителя недругов, страдающим, тяжко вздыхающим, пораженным сердечной печалью.
Но вдруг Кунти, испытав внезапно прилив скорби, зарыдала и обратилась к сыновьям в смущении:
— Я должна сделать признание. Много лет я вынуждена была скрывать от вас, мои сыновья, правду. Тот, кого вы считали сыном возницы, кто в битвах никогда не обращался в бегство, кто был сражен Арджуной, должен быть почтен вами возлиянием как старший брат. Ведь это и есть старший брат ваш, рожденный мной от Творца света. Недаром он сиял своими серьгами и панцирем, как его отец Сурья.
— Но как это произошло, что никто не знал об этом? — спросил Юдхиштхира в трепете.
— Еще в юности по мантре великого подвижника Дурвасы ко мне явился сам тысячелучистый бог Солнца, раздвоил свое тело на земное и небесное, вошел в меня своим пламенным пылом и сказал: «Да будет у тебя сын». После этого я тайно во внутренних покоях родила сына, но, боясь осуждения, пустила его плыть по реке. Затем по милости бога Сурьи я вновь стала девой и жила все это время, скрывая эту тайну в душе. Грех это или нет — я обо всем рассказала. Судите сами.