Дверь в квартиру с шумом открылась. Пришли хозяева. Послышались голоса взрослых и детей. Через какое-то время маленькая девочка подошла к комоду и открыла выдвижной ящик. Носки замерли. Что ей нужно?
Взгляд ее остановился на Светло-Сером в черную полосочку. Подхватив его маленькой ручонкой, побежала к бабушке. Светло-Серого обуяли странные чувства: во-первых гордость, что он нужен, во-вторых – отчаяние, что нужен он один!
Бабушка взяла полосатый носок, набила его ватой, сделала пару стежков иголкой с ниткой, и вот! Куколка готова! Потом фломастерами нарисовала глазки и ротик.
Ребенок радовался! Наигравшись с новой игрушкой, бросила на полу. Одноногий подслеповатый дед, не разобравшись, что это такое, но по знакомой расцветке узнав носок, сунул его обратно в выдвижной ящик.
Стояла необычная тишина в комоде…
И я не помню, от кого слышала эту историю, и как давно это было, а может быть и не было, а может это приснилось мне, или не мне, но, наверное, где-нибудь, когда-нибудь кому-то эта история была известна…
Где-то в одном небольшом городишке на север жил-был мальчик Димка. И все бы ничего, только непростой момент заключался в том, что полгода в этой местности был день, полгода – ночь. И когда был день – было здорово! Да-да, поскольку спать Димка ложился, когда было уже светло, а вставал – когда было еще светло… И так продолжалось целых шесть месяцев… А потом надвигалась темнота. И как бы рано не ложился мальчик спать, и поздно не пытался вставать – темнота окружала его дом, его улицу, его микрорайон, его город. И даже дальше, где он ни разу не бывал, очевидно, было тоже темно… Целых полгода.
И однажды он так сильно соскучился по ясному дню, по ярому блюдцеобразному солнышку, что, ложась в очередной раз в пастель, крепко-крепко зажмурил глаза! Так крепко, что вдруг в плотно сомкнутых веках вспыхнула яркая картинка: он, Димка, стоит на опушке зеленого леса. Шум листвы от дуновения теплого ветерка донесся до его чуткого уха… Мимо пролетели какие то веселые мушки. …Бабочка. Она была такой большой и легкой, и такой необычной расцветки, что Димка разглядел даже желто-красные узоры на ее крыльях.
На середине полянки мальчик заметил большой сухощавый пень. Кое-где по стволу торчали сушеные древесные наросты. А на пеньке сидел Лис. Он был огненно-оранжевого цвета. Небольшой. Размером с кошку. Но с пушистым хвостом. Лис тоже заметил Димку. Он, казалось, был знаком с мальчиком. Сначала, зверек как будто дремал, свернувшись калачиком на пеньке. Потом, приподняв свою хитренькую мордочку, встал, потянулся, сделал пару кругов на древесном остатке от старого дерева, как будто выбирал местечко поудобнее, затем сел, подобрав пушистый хвостик, и обвив им свое сидячее место. А затем, неожиданно поднял лапку, и помахал приветливо Димке. А может ему показалось, что животное ему помахало?
И вся эта картинка была теплой, яркой и такой приятной, что Димка еще плотнее сомкнул веки и …заснул.
И с тех пор когда мальчику в темное время суток хотелось увидеть яркое солнышко, почувствовать теплоту его лучей, ложась спать, он крепко-прикрепко закрывал глаза, давал себе почувствовать, как темнота мягким пушистым ванильным одеялом накрывает его руки и ноги. Он еще плотнее закрывал глаза, чтобы оказаться на том уютном лесном местечке, где в ярко синем небе звенят веселые мушки, пролетают прекрасные бабочки, а на старом косматом пне восседает старожил Лис и приветливо помахивает лапкой, напоминая о том, что они почти старые друзья…
Розовый под мрамор кафель отчаянно поблескивал от точечного освещения зеркальной лампочки. На полу в ванной комнате около стиральной машинки лежали грязные вещи, разложенные по цветным кучкам и избирательно по структуре ткани.
Старая Серая Кошка подтащилась к обозначенному месту в предвкушении вдоволь насладится происходящим: нанюхаться специфическими ароматами, наслушаться тряпичной болтовней. Она прыгнула на стиралку, и подобрав лапки, растопырив уши, уютно устроилась, поглядывая сверху на тряпье.