Ветер швыряется пылью, зараза,
"Кто группу увидел,
тот будет убит" -
Это закон для любого спецназа.
Скоро рассвет, и конец февраля,
Рано приходит весна в эти горы,
А мы без пяти минут все "дембеля",
И только об этом у нас разговоры...
Семь караванов... Сегодня - восьмой,
Дома про орден ещё и не знают,
Мама заплачет, увидев - живой!
Мамы всегда всё без слов понимают.
Просто не всем сыновьям повезло,
Сколько их было отсюда - "груз 200"...
А я и чертям, и всем "духам" назло
Скоро вернусь и к родным, и к невесте!
Всё потому, что усвоил боец,
Хоть среди ночи спроси, как проснётся -
"Кто группу увидел -
уже не жилец",
Иначе обратно никто не вернётся.
Вот и сегодня (последний заброс),
Тенью скользнула "вертушка" над нами,
Ни шепотка, ни дымка папирос -
Воздух разреженный ловим губами.
Топать до "точки" почти два часа,
Горный кишлак обошли стороною...
- Тихо!
Вот там, за скалой - голоса!
Глянь-ка, сержант, что к чему, я прикрою...
...Двое. Похоже пригнали овец,
Жгут костерок. Там старик и мальчишка.
Не обойти.
- Ты, сержант, молодец...
Рядом кишлак - рассветёт, и нам - крышка...
...Что ты уставился? Помнишь закон?
Через "ночник" уберёшь их в два счёта.
И без соплей, все "базары" потом! -
Это война! Это наша работа!
...Деда - легко, а с парнишкой прокол -
Дрогнул предательски крестик прицела.
Мне б не ходить, да добить подошёл...
Не пацанёнок - девчонка смотрела
Прямо в глаза!
Прямо в душу и суть!
Жилка на шее пульсирует тонко,
Пулей насквозь разворочана грудь
В тельце убитого мною ребёнка...
- Неаккуратно, сержант, что с тобой?
Просто ещё повтори для начала:
Кто с группою встретился,
тот - не живой!
Ты тут заканчивай - времени мало...
...Она всё смотрела мне прямо в глаза,
Не понимая - мужчина, и плачет?...
...Я дочке дал имя своей - Халида,
Что на арабском "бессмертная" значит.
Не отпускает тот тёплый февраль -
Смотрят глаза её в даль небосвода...
Я получать отказался медаль
"От благодарного
афганского
народа".
**************************************************
Афганистан
Раскаленный металл просвистел и упал
В двух шагах,
Зашипел на песке, хорошо не в виске,
Вот он – страх!
Бьет с горы пулемет, недолет, перелет,
Но найдет!
Мне бы водки глоток, а потом – хоть потоп,
Пронесет.
Мы в нечестной игре, с двух стволов – по горе,
Там отряд.
БТР за спиной догорает свечой,
Жаль ребят…
Справа “режет” старлей: АКС не жалей –
Прикрывай!
Бородатый “шакал” меня плотно прижал –
Выручай!
Хорошо бы в Москву… Впрочем, что я несу?
Так попасть!
Надо ж, как не везет, ведь замена вот-вот,
Эх, не в масть!
Если, вдруг, обойдут – наши трупы найдут
На камнях.
Попрощается взвод, занесут в вертолет
На ремнях.
Что за чушь – ерунда в голове у меня?
Не спеши!
Продержаться чуть-чуть, отойти, обмануть
Курбаши.
Солнце подло печет, пот ручьями течет:
Старина!
Ты чего замолчал? Поглядел на дувал…
Вот беда!
Все… Остался один, заменил “магазин” –
Больше нет.
Где вы, жители гор? Передернул затвор –
Вам привет!
Одиночными бил, пятерых положил
С полрожка.
Как в бреду отползал, но стрелял – попадал
За дружка.
Видно брали живьем - отрезали огнем
От тропы,
Им должны заплатить, значит надо схватить
“Шурави”!
Глухо щелкнул курок, без патронов умолк
Автомат.
Он поднялся с земли весь в крови и пыли,
Но солдат.
Где же наш вертолет, перелет – недолет?
Помоги!
Но вокруг тишина, подошли не спеша
Враги…
…И шагнул в БТР, и свечою сгорел
“Шурави”.
*******************************************************
Эмиграция
За окном пламенеет закат,
Дальний берег скрывает туман,
Я еще не сорвал аксельбант,
Не сорвал своей жизни стоп-кран.
Не отрекся еще от друзей,
Хоть все реже в их лица гляжу,
Я не помню, как пахнет Апрель,
Опустившийся на Москву.
Сколько лет я берез не видал,
Не ласкал их корявую бель,
Я давно уже не засыпал,
Под забытую югом метель.
Я давно разучился пьянеть
От вина, я пьянею тоской,
Я давно научился глядеть
На невидимый берег родной.
Все трудней на чужбине дышать
Под холодной нерусской звездой,
Как ты там, без меня, моя мать?
Ждешь ли сына обратно домой?
Мне б взлететь – да к Кремлевским церквям,
Куполам золотого огня,
Мне б губами прижаться к слезам,
Что ты выплакала без меня.
Или, может быть, короток век,
И мне рук твоих не целовать,
Белым саваном спустится снег,
Как могилку твою отыскать?
Но заказан обратный мне путь,
Пароход уплывет без меня,
Из всего, что уже не вернуть,
Мама, как не хватает тебя!
За окном черный мрамор ночи,
За окном непроглядная грусть,
Ты прости меня, мама, прости,
Я к тебе никогда не вернусь…
*************************************************
Смотрю я в даль
Смотрю я в даль, смотрю в туман рассветный,
Куда бежит холодная волна,
Получишь ли ты мой привет последний
Далекая родная сторона?
Глоток вина печаль-грусть не прогонит,
Гитара сердце не заставит лгать,
Мне ветер странствий на руку уронит
Листок березы – весточку про мать.
Я вспомню все, я вспомню дом родимый,
И край берез, где бегал пацаном,
Где я любил, и где я был любимым,
Где на покосы уходил с отцом.
И по ночам я слышу где-то ржанье,
Как будто там, за тридевять земель
Мой верный конь, не взятый мной в изгнанье,
Сбит с ног волной и выброшен на мель.
И как во сне рву с плеч погон расшитый,
И аксельбанта золотой шнурок,
Но силы нет ствол сунуть в рот открытый,
И опрокинуть мир, спустив курок…
*******************************************************
1825
На улице темно,
На улице зима,
А ты глядишь в окно,
А ты совсем одна.
И кружит снегопад
Последний зимний вальс,
Как сотни лет назад
Кружил, когда-то, нас.
И в этой тишине
Не затуши свечу,
Как холодно душе,
Как холодно стеклу…
Серебряный наряд,
И траурная шаль -
Как сотни лет назад
Жива твоя печаль.
И я, пока что, жив,
Но чаще это бред,
Что я опять красив,
Что я опять поэт,
Что рухнул каземат,
И я скачу к тебе
Как сотни лет назад
В проклятом декабре.
…На улице темно,
Ночь вымерзла до дна,
А ты глядишь в окно,
А ты теперь одна…
*********************************************