- Как твои успехи, Книжный червь? – привычно подкалывает Альберт, приближаясь и приветственно хлопая рукой по плечу. Домашнее прозвище прилипло ко мне еще в далеком детстве за непомерную любовь к старинным трактатам и научным изысканиям.
- Сначала расскажи, как съездили, Большой брат, - прошу старшенького и устало откидываюсь на спинку стула.
- Отлично. Муку не стали покупать. Взяли зерно по хорошей цене. Своими силами перемелем на мельнице. Привезли много круп и овощей. Фрукты для ребятишек. По просьбе женщин захватили ткани. Найденный Мартином торговец оказался надежным и здравомыслящим человеком. А вот с Гилбертом фон Хорном не удалось увидеться и обговорить условия сотрудничества. Управляющий сказал, что хозяин гостит у вдовствующей герцогини фон Майер. Наверное, обхаживает старушку в надежде прикарманить жирный кусок доставшегося от мужа наследства. По слухам, дедок тот еще проходимец.
- Жаль, что не встретились. Он наш ближайший сосед, если не брать в расчет королевство нагов. Продуктовый обоз уже в городе?
- Да. Парни присматривают за разгрузкой провианта. На месяц должно хватить. А потом опять отправимся в благодатные земли. Предварительный заказ оставили. Сбоев не ожидается.
Давным-давно четырех мальчишек, привыкших к роскошной дворцовой жизни, лишили матери, двух отцов, родового имени и магии. После чего сослали в место, представляющее нечто среднее между степью и пустыней.
Мы день за днем цеплялись друг за друга и за жизнь. Постепенно собрали команду единомышленников из числа таких же невинных жертв. Построили деревню и окружили высоким частоколом. В светлое время суток вместе с товарищами охотились и трудились. А по ночам с отчаянной решимостью защищали куцый клочок отвоеванной территории.
Год от года наши владения ширились. Население росло. Поселок превратился в каменный город, привольно раскинувшийся на берегу полноводной реки. Добыча кристаллов и драгоценных камней позволила организовать торговлю с ближайшими соседями и наладить быт.
За прошедшие десять лет мы многого добились. Пусть из-за интриг и козней лишились возможности взойти на престол королевства нагов, зато нас единогласно избрали правителями пустоши. Не каждый к двадцатипятилетию может похвастаться собственноручно созданным государством и верными подданными.
- Нападений по пути не было? – сворачиваю пергамент и с беспокойством оглядываю брата. На доспехах прибавилось царапин от когтей и зубов, но на теле не видно ран.
- Без этого никак, - хмыкает с тоской во взгляде. – Сам знаешь, одичалые утратили связь с человеческой ипостасью, но звери нуждаются в пище. Не от сытой жизни пытаются урвать хотя бы крохи еды.
- Много убитых?
- Из наших никого.
- Понятно, - вздыхаю с затаенной грустью. – Иногда думаю, а вдруг им можно помочь. Все-таки у Даниэля в детстве проявлялся недюжинный целительский талант. Да и ты – менталист с зачатками проклятийного дара. Правда, от остальных толку мало: у меня иллюзии, а Мартин портальщик.
- Не забывай, что нам благоволили все стихии. Представляешь, какие артефакты могли создавать на продажу?! Но из-за запечатанной магии вынуждены проворачивать не слишком выгодные сделки по реализации чистых кристаллов-накопителей, добытых в горах. Спасибо дорогому папочке, чтоб его… младший сынок радовал.
- Паскуда любвеобильная, - киваю согласно. – От души желаю Геральду Наггертину пережить то, что выпало на нашу долю и ответить за каждую слезинку матери. Кстати, я расшифровал древний свиток, найденный при раскопках. Но большинство слов стерлось от времени.
- Есть зацепки?
- Летописец считал, что священный Антарион преподнесет дар, когда завершится цикл. Скорее всего речь идет о семечке или ростке нового дерева.
- Как этого добиться?
- Напрашивается единственный вывод: в праздничную ночь должна пролиться кровь эллийки.
- Считаешь, именно поэтому одичалые каждый год собираются у озера и истошно воют до появления первой звезды? Звери ждут добычу, чтобы разорвать на куски и избавиться от черного колдовства?
- Уверен, что срабатывают заложенные природой инстинкты, - кидаю напряженный взгляд в окно. – Да хранят Боги девушку, которой не повезет оказаться на закате в оскверненном месте.
- Это слишком жестоко даже для Демиургов, - ошеломленный Альберт падает в кресло и глубоко задумывается. – А есть уточнения по поводу обряда?
- Записи выцвели до нечитаемого состояния, - нервно стучу пальцами по столешнице. – Уцелели только отдельные слова. Невинная. Нападение. Выбор. Звезда. Кровь. Семя. Рассвет. Самое странное, что упоминания о жертвенности или смерти отсутствуют.