Женихи долго и эмоционально переговариваются. То ли обсуждают предстоящую вылазку, то ли предложенную кандидатуру побратима. Пользуясь их увлеченностью, поправляю платье и намекаю на необходимость посещения кустиков.
Алиан деактивирует артефакт и указывает рукой лучшее направление. Пока они спорят, отхожу подальше и обнаруживаю ручеек. Отсутствие зубной щетки доставляет некоторое неудобство, а в остальном минимальные потребности тела удается удовлетворить.
Ужасно хочется наведаться к озеру и поплавать. Избавиться от надоевшей краски. Но образ наяды нужен для предстоящей миссии. Поэтому ограничиваюсь умыванием.
Из тягостных дум выдергивают наглые лапищи. Одна закрывает рот, вторая крепко обхватывает под грудью. Какой-то бугай жестко фиксирует добычу и оттаскивает от воды.
Отчаянно барахтаюсь и извиваюсь. Мечусь в силках пойманной птичкой, пока не слышу язвительный смех и не вижу перед собой вчерашнего покарябанного наглеца. С подельником, значит, пришел. Наверняка пылает жаждой мести. Опасненько. Два здоровенных мерзавца на одну маленькую меня.
Затихаю от накатившего страха и начинаю судорожно соображать. Слишком далеко отошла. Нападения не заметят, если не завизжать, а это физически невозможно сделать.
Чертовы эльфы. С виду холеные, благородные, изысканные, а по факту думают лишь восставшими в штанах причиндалами. Сибариты. Гаремщики. Подлецы.
Похитители радостно улыбаются и переговариваются. Предвкушающе облизываются. Хорошо, что отдала переводчик. Подозреваю, ведущийся разговор не для нежных девичьих ушей. Слишком сальные взгляды. Наверняка извращенцы обмусоливают, что и в каких позах намерены вытворять. Брр.
От ужаса даже лоб покрывается испариной. Мне сейчас никто не поможет. Надо самостоятельно выкручиваться. В горле встает ком. С трудом сглатываю. Не уверена, что сумею заорать или поднять шум.
Вчерашняя жертва иномирного маникюра ехидно приподнимает бровь. Медленно распускает причудливую косу и с циничной усмешкой устраивает стриптиз. Аж пританцовывает зараза от нетерпения. Без музыки, конечно.
Развязывает шнуровку и откидывает в высокую траву черные кожаные доспехи. Новенькие. Блестящие. Щегольские. Чуть поводит плечами. Красуется перед плененной добычей. Неторопливо расстегивает рубашку цвета индиго. Оглаживает ладонями мускулистый торс. Тянется ниже. Останавливается в районе талии. Не спеша расслабляет ремень. Скользит длинными пальцами к ширинке.
Серьезно считает, что театрализованное действо разгорячит капризную наяду? Интересно, возбуждает ли одалисок подобное хвастовство? Мое естество вообще не распаляет. Нет, вру. Одно чувство превалирует. Хочется выместить нарастающее в груди бешенство и увеличить количество шрамов на смазливой физиономии.
Странно, что оставленные на лице полосы не зажили за ночь. Думала, у ушастиков хорошая регенерация из-за магии. Ой-ой.
Неожиданно вспоминаю о том, что меня намереваются изнасиловать двое одаренных. Одно заклинание, и я даже пикнуть не смогу, будучи обездвиженной или лишенной голоса.
От этой мысли тело начинает мелко дрожать. Так глупо подставилась. Расслабилась и потеряла бдительность в лагере полном солдат.
Но кто мог предположить, что пара идиотов осмелится напасть на невесту командиров. Вспоминаю, что кольца на пальце нет и статус избранницы подтвердить нечем. А репутация у духов рек и озер оставляет желать лучшего.
Посещает запоздалая мысль, что если мерзавцы провернут задуманное, то братья эль Криэль не станут жениться на опозоренной девушке. Кто захочет марать безупречную репутацию доблестного воина и выслушивать досужие сплетни о жене-шлюхе. В этом случае жить мне останется всего два дня.
Прикрываю веки и всхлипываю. Из глаз брызжут горькие слезы. Мечта о замужестве почти исполнилась. Рядом оказались двое прекрасных мужчин. Однако, как и в истории с Сашей, ситуация круто развернулась в самый последний момент.
Какой глупый финал никчемной и одинокой жизни маленькой сироты. Видимо, мне на роду написано испить до дна чашу обид, унижений, оскорблений, а теперь еще и насилия.
Соленые ручейки лишь раззадоривают извращенцев. Смех становится громче и глумливее. Движения резче и похотливее. Вчерашний злопыхатель практически разрывает ткань брюк. Спешит вывалить на обозрение до ужаса огромное возбужденное естество. В довольном взоре мелькает торжество.