========== Часть 1 ==========
Когда растает последний лёд,
Распустится первый лист,
И ветер зимние сны унесёт
От тёмных очей земли,
Когда в небесах рассмеётся вдруг
Серебряная гроза
И криками птиц отзовётся юг —
Тогда я вернусь назад …
Иллет.
Полуденный зной, изливаясь с небес, обтекал крыши домов, башни и стены Красного замка, стелился по извилистым улочкам и пустынным площадям. Жара, поглотив огромный город, наполнила всё вокруг вязкой, тягучей тишиной, в которой не было ни шума толпы, ни людского говора, ни пения птиц. Ничего, кроме тихого шёпота прибоя. Набегавший с моря ветерок лениво раскачивал шторы и поникшие ветви деревьев, что росли в саду. Воздух был напоён ароматами роз и жасмина, к которому примешивался дух кухни с её хлебом, пряностями и окороками, насаженными на вертелы.
— Вы уверены, лорд Бейлиш?
— Вы должны уехать, леди Санса, — голос Мизинца был столь же мягок и вкрадчив, как и зной, заполнявший всё вокруг. — Оставаться в столице небезопасно. Джоффри не из тех, кто так легко расстаётся со своими игрушками, а вы больше не его невеста.
Пальцы Сансы нервно теребили платочек, в то время, как её взгляд испуганно метался по кустам и тенистым аллеям, раскинувшимся внизу.
— Не думаю, что мой отъезд — это разумно, милорд…
— Это самое разумное, что вы можете сделать, поверьте мне! Мы отплывём на моём корабле, достигнем Белой Гавани, а там вас уже будут ждать люди вашей матушки и брата!
— Правда?
— Правда, леди Санса, правда…
Вместо Белой Гавани с её аккуратными белыми домиками, пропахшими рыбой и солью, «Пересмешник» бросил якорь там, где не было ни домиков, ни соли, ни рыбы. Зато было много белого снега.
— Мы надолго здесь? — зябко кутаясь в плащ, спросила Санса.
— Нет. Только починим мачту.
— А что с ней не так?
— Она надломилась во время шторма. Вон, видите? — рукой, затянутой в перчатку, Мизинец указывал вдаль, туда, где скукожившийся, словно от холода, пересмешник повторял заломы и изгибы присборенного паруса.
— Д-да,.. — неуверенно кивнула Санса силясь хоть что-то рассмотреть на внешне кажущейся крепкой деревянной опоре, растущей из сердца судна.
— Если не возражаете, я вас оставлю! — слегка склонив голову, Петир Бейлиш мягко улыбнулся. И назидательно добавил: — Только не вздумайте далеко уходить!
— В этом можете быть спокойны! — рассмеялась Санса — со всех сторон их окружала снежная гладь — девственная, ровная белизна. Не было никого — ни человека, ни зверя. Только их собственные следы там, где Санса и Мзинец сошли на берег. Такой же была и морозная свежесть, разлитая в воздухе — холодной, чистой, никем и ничем не тронутой…
Запрокинув голову, Санса смотрела в бескрайнее синее небо — такое спокойное, отрешённое и бесконечное. За её спиной рокотало Студёное море. Впереди сурово возвышались скалы, изборождённые вековыми морщинами.
Появившаяся, словно ниоткуда, белёсая дымка принесла с собой холод и тишину. Море перешло на шёпот. Солнце и небо подёрнулось молочной пеленой. В густом тумане, наползавшем с берега, исчезли и лодка, и «Пересмешник». Клубясь у самой земли, он окутывал всё вокруг. Не позволял дышать. Не давал шагнуть. Тащил обратно, подобно рыбацкой сети.
Чувствуя, как кровь стынет в жилах, Санса медленно оглянулась назад.
Там, где ещё совсем недавно был лишь снег, чёрными призраками стояли люди. Недвижимые. В лохмотьях. С костями, лишёнными плоти. На тощих лошадях с ногами-палками, растущими из позёмки.
Тот, чьё чело венчала шипастая корона, спешился и шагнул вперёд.
Серая, собранная в складки кожа. Тонкие серые губы. Серые наросты на голове, идущие по кругу. И синие глаза. Синие, яркие, нечеловеческие. И рука с серыми, когтистыми пальцами …
Потирая висок, Санса силилась понять, что случилось — и не понимала. Растерянно озираясь по сторонам, она с трудом поднялась на ноги.
Всё вокруг преобразилось — переливалось, искрилось, мерцало тысячами огоньков, словно кто-то рассыпал по снегу самоцветы. Редкие кусты были оплетены серебряным кружевом. Синий купол неба с одной стороны упирался в скалы, с другой — в бесконечный иссиня-чёрный океан. Парившее в нём солнце, хрустальным шаром медленно клонилось к горизонту.
— Прошу, прощения, должно быть, у меня закружилась голова, — неловко отряхивая с платья удивительный, пушистый снег, Санса обратилась к незнакомцу, стоявшему в паре шагов от неё. Он был столь же удивителен, как и всё вокруг. Худощавый, стройный, в странном чёрном камзоле, с тёмными волосами, которыми едва заметно играл лёгкий ветерок, делавший их похожими на корону. Но самыми невероятными были его глаза. Синие и искристые они взирали на Сансу с ледяным спокойствием.
— Прошу вас, сударыня, — протянув руку, удивительный незнакомец помог Сансе выбраться из сугроба. Голос его был низок и приятен на слух. И столь же странен, как и весь его облик: одеяние из чёрной, блестящей кожи, ножны, рукоять меча и пояс, с ломаным, непривычным глазу узором.
— Должно быть, я не расслышала, как вас зовут…
На робкий вопрос в ответ была тишина.
— Я — Олейна Сноу…
— … Сноу, сударыня? — задумчиво повторил незнакомец. — Вы из тех, кто не вправе носить фамильное имя предков?
— Д-да.., — кивнула Санса.
Едва приметная улыбка, тронувшая тонкие губы на бледном лице, словно уличила её во лжи:
— И кто же родился под сенью Винтерфелла? Ваш отец? Мать?
— Откуда?! Как?! Почему вы решили, что я из Винтерфелла? — изумлению Сансы не было предела.
— В вас говорит память крови, сударыня…
— Память крови? Я вам кого-то напоминаю?
— Да…
— Кого?
Оставив её вопрос без ответа, незнакомец сделал шаг назад, предлагая ей следовать за ним. Туда, где чуть поодаль, у скал, дожидались пятеро всадников и человек двадцать пеших. Все такие же странные и ни на кого непохожие, как и он сам.
Растерянно оглянувшись, Санса пробормотала:
— Но.., я.., но… Но я приплыла на «Пересмешнике»! С лордом Бейлишем! — память, неожиданно вернувшись, воскресила их побег, путешествие, шторм…
— ..? — немой вопрос, читавшийся на лице незнакомца, был обращён и к Сансе, и к пустынному морскому горизонту.
— Я … Я не знаю… Ведь лорд Бейлиш, и его команда … — были здесь! Где они?!
— …
Воспоминания, вырвавшиеся из недр сознания, накрыли Сансу с головой. Был шторм. Вслед за штормом пришла буря. Снежная буря. И существо с мертвенной кожей и когтистой рукой, тянущейся к её щеке. Существо с синими глазами незнакомца.
Отшатнувшись, Санса сделала пару шагов назад, вперив взгляд в того, кто стоял перед ней. Странная одежда, странные речи, странное «сударыня» и странный говор неизвестных Сансе земель. И синие глаза, на бледном, но всё-таки живом лице… Ему не было холодно, хоть и стоял он в одном лишь камзоле на зимнем, промозглом ветру.
Зябко потянувшись, Санса повела рукой в поисках плаща. Плаща не было. Оглянувшись, она обнаружила его там, в сугробе, куда её загнала буря. Она о нём даже не вспомнила, пока не подумала о том, что — холодно. Но ей … не было … холодно …
Мерно покачиваясь в седле, Санса всё дальше и дальше удалялась от берега. Ущелье, скрытое в прибрежных скалах, быстро осталось позади. Высокие, ровные, словно стол, стены, разойдясь, уступили место лесу. Вслед за лесом пришла равнина. А затем горы. И снова лес.
Мир, что видели глаза Сансы, был странным и удивительным. Днём по необыкновенно синему небу плыло хрустальное солнце, посылавшее свои лучи на землю, укутанную белоснежным покрывалом, отчего она то искрилась серебром, то отливала перламутром. А ночью всё вокруг наполнялось лунным сиянием и бриллиантовым блеском сотен звёзд, мерцавших в вышине. Равнины и горы, источая отражённый свет, дышали спокойствием и умиротворением.