Башмаки Ромпетаконеса пришли в ужас.
— Ой-ой-ой! Что же нам делать? — простонал левый башмак, отвязывая конек.
— Не знаю. Совершенно не представляю себе, куда же нам деваться до ночи, — отвечал ему правый.
— Тише! Кто-то едет на велосипеде! — шикнул первый.
Они бросились бежать, но было уже поздно: молочник — это он ехал на велосипеде — заметил беглецов и погнался за ними. В тот самый момент, когда они собирались юркнуть под крыльцо, он схватил их и отвез к своей жене, которой сказал так:
— Давай-ка посадим их в клетку к нашему попугаю, а то еще убегут. Они живые, я сам видел.
Будь это какие-нибудь другие башмаки, попугай мог бы научить их разговаривать, не правда ли? Но башмаки Ромпетаконеса говорили не хуже попугая, и поэтому вышло наоборот — они сами стали учить птицу выкрикивать такие слова:
«Вот башмаки Ромпетаконеса! Вот башмаки Ромпетаконеса!»
И они добились своего: когда клетку, как обычно, выставили на подоконник — на солнце, попугай принялся орать во все горло:
— Вот башмаки Ромпетаконеса! Вот башмаки Ромпетаконеса!
Молочник, человек хороший и честный, который никогда не подливал в молоко ни капельки воды из фонтана на городской площади, услышал, возвращаясь на велосипеде домой, эти крики и испугался, что его могут принять за вора. Он бросился в комнату, подбежал к окну и распахнул настежь дверцы клетки.
— Сделай одолжение, отнеси нас, пожалуйста, домой! — попросили башмаки попугая.
Тот ухватился клювом за шнурки, вылетел из клетки и мигом доставил пропажу прямо в интернат.
— Глядите, попугай принес мои башмаки! — закричал обрадованный Ромпетаконес. — Надо его отблагодарить.
Так мальчики и сделали: они дали попугаю конфет и пригласили бывать в интернате каждый день — к завтраку и ужину Постепенно попутай так там освоился, что, когда наступал час кончать занятия в классах, кричал из коридора:
— Сеньор учитель! Уже пора!
Это днем, а ночью попугай был судьей башмачных футбольных матчей и разучивал с башмаками разные веселые песенки. Я бы вам их спел, да вот досада, пролетел скворец — сказке конец.
Большое воздушное сражение
окончилось для зонтиков поражением
Так вот, друзья мои, это одна из самых страшных историй, случившихся в жизни мальчика по имени Ромпетаконес. А страшная она потому, что речь в ней пойдет о войне, которую Ромпетаконес вел с зонтиками.
Однажды Асулита поручила брату купить метелку из перьев, чтобы обметать пыль. На улице в тот день шел дождь, и Ромпетаконес взял с собой из дому зонт с ручкой в виде забавной собачьей головы. В то время было модно делать зонтикам ручки в виде головы. Головы были из пластмассы, металла или дерева и самые разнообразные: человечьи, гусиные, кошачьи, лягушачьи. Встречались даже головы чертенят и ведьм.
Вот пришел Ромпетаконес в лавку, поставил мокрый зонтик в уголок, выбрал себе метелку и направился к кассе — платить. В ту самую минуту, когда он отсчитывал кассирше деньги и был больше всего занят, зонтик с собачьей головой вдруг шмыг в раскрытую дверь и поскакал по улице, да так быстро, ни за что не догнать! Он все скакал и скакал на остром своем кончике, вытянув вперед морду, и, что всего хуже, лаял на скаку пренахальнейшим образом:
«Гав, гав! Гав, гав! Гав, гав!»
Такого насмешливого гавканья бедный Ромпетаконес еще ни разу на своем веку не слышал. Он мчался за беглецом, кипя от злости, и грозил ему единственным своим оружием — метелкой. Ведь ничего другого у мальчика не было: ни ружья, ни пулемета, хотя бы самого захудалого.
Кончилось тем, что зонтик исчез вдали на повороте дороги, а несчастный Ромпетаконес, совсем выбившись из сил, вернулся домой чуть ли не в слезах.
И тогда его мама сказала:
— А! Так от тебя удрал твой зонтик, что с собачьей головой? Ничего удивительного! Разве ты не знаешь, сынок, что у нашей соседки из триста тридцать третьей квартиры сбежал зонтик, у которого на ручке голова ягуара? Разве ты не знаешь, что у твоего дяди Разразигрома исчез зонтик с ослиной головой, а у моей тетки Люли-Пилюли — зонт с головой кролика? Этого и надо было ожидать, раз какой-то умник додумался приделывать зонтикам головы. Зонтик с головой — он ведь сразу начинает размышлять да рассуждать: «Чего это ради люди мной распоряжаются — открывают, закрывают, когда им заблагорассудится! У меня своя голова на плечах, проживу своим умом!» — и убегает.
— Разве так может быть?
— Да, сынок, зонтики, у которых вместо ручки голова, убегают при первой же возможности. Скоро в городе ни одного не останется. А дождливая пора уже на носу. Горе, да и только.
— Дело плохо! — сказал себе Ромпетаконес. — Надо людям помочь, — и принялся думать.
Сначала он приложил ко лбу один палец… потом — второй… потом третий! И только с помощью трех пальцев придумал наконец, как разыскать то место, куда скрылись беглые зонтики.
Дома у Ромпетаконеса был еще один зонт — старый, дедушкин, с головой матроса. Мальчик взял его и, привязав к башмакам коньки на роликах, отправился в путь.
— Куда это ты собрался на коньках, да еще с зонтиком, ведь дождя сегодня нет? — спросила его Асулита.
— Кто знает, что будет? Погода любит капризничать, — улыбнулся ей в ответ брат и покатил по улице.
Через несколько минут он остановился возле киоска, где торговали фруктовыми соками и газированной водой, и попросил налить ему стаканчик соку, а зонтик прислонил рядом к стенке. Только Ромпетаконес поднес стакан к губам, дедушкин зонт прыг-прыг и понесся вприпрыжку по той же самой дороге, на которой скрылся зонтик с собачьей головой.
Но уж в этот раз Ромпетаконес не потерял беглеца из виду, как накануне потерял из виду бессовестного пса. Мальчик понесся, вернее, покатился на своих роликах быстрее самого скорого поезда. Только ветер в ушах засвистел. От такой скорости знаменитая шляпа с вилкой слетела у него с головы, и пришлось за ней вернуться.
Наконец вдали показался высокий холм. На склоне его темнели отверстия множества пещер. От подножия холма к пещерам вела широкая тропа. Выше она разветвлялась на узенькие тропинки. Они тянулись между пещерами, как тянутся улицы между домами. В этом пещерном городе и скрывались беглые зонтики.
Дедушкин зонт побежал вверх по главной тропе. Ромпетаконес хотел было броситься за ним, но не тут-то было: два зонтика, охранявшие вход в город, тотчас же перевернулись вниз головами, то есть вниз ручками, и направили на него свои острые концы, как штыки.
Мальчику пришлось отступить. Ну и что ж, теперь он уже знал, где прячутся зонтики. Оставалось только пробраться в город и провести там разведку, поэтому, возвратясь домой, Ромпетаконес попросил сестру:
— Переодень меня зонтиком!
— Как это — зонтиком? — удивилась Асулита.
— Очень просто. Ты же кукол своих наряжаешь, вот и меня наряди зонтиком. Только поскорее, мне очень нужно.
Сестренка Ромпетаконеса была умелой портнихой, и через два дня мальчик вышел из дому, одетый, как ему хотелось. Ручку ему заменяла собственная голова. Он шел и подпрыгивал на ходу, в точности как это делали убежавшие от него зонтики. Так ему удалось проникнуть в таинственный пещерный город. На этот раз жители города приняли его за зонтик, сбежавший от людей, и кое-кто даже здоровался с мальчиком.
А к вечеру он уже настолько осмелел, что сам завязал разговор с одним зонтиком, украшенным гусиной головой. И новый знакомый сказал ему: