– Боюсь, это будет очень маленький зал, – буркнул Лукас. Он устало осел на табуретку.
Никто ничего не сказал, но тени слов повисли в воздухе. Маленький зал – это не прощание. Маленький зал – это не на десять лет спустя…
– Слушайте, ребята, а зачем нам вообще зал? – сказал Фрэк. – Давайте сделаем опен-эйр. Как Вудсток. Найдем достаточно большой участок земли…
Лукас покачал головой:
– На такое нужны несколько команд. Иначе не окупиться вся шарманка. И на несколько дней…
– Ну так и в чем вопрос? – вмешался Рыбешка. – Мы что, не соберем еще ребят?
Он оглядел всех собравшихся. Лица у них были мрачно-задумчивые. Пух неуверенно поднял руку.
– Эм, парни. И девушка. У меня дядя – фермер, у него есть большое поле. И он его уже давно не использует…
Комната явно воспряла духом. Фрэк хлопнул Пуха по плечу.
– Я его, правда, уже семь лет не видел. Мама говорит, он стал очень религиозен, – пробормотал Пух неуверенно.
Лукас застонал.
– Иисус всемогущий! – сказал сухой небритый старик и сдернул с носа темные очки. Он оглядел Ирочку с ног до головы и выплюнул под ноги зубочистку, которую жевал: – Вот это буфера, чистая дева Мария!
Лукас поперхнулся приветствием. Его секретарша ослепительно улыбнулась и протянула старику руку:
– Спасибо. Ирина Гофман, а это Лукас Осипофф.
– Да знаю я, понял уже. Заходите.
Двое городских вошли в фермерский дом вслед за хозяином. Здесь было чисто и уютно тем особым образом, который создают для себя закоренелые холостяки. Лукас, который смотрел вниз и старательно вытирал ноги о лысый коврик, вдруг получил тычек под ребра острым Ирочкиным локтем и недоуменно вскинул голову. Секретарша кивнула на стену впереди. У Лукаса открылся рот.
Стена была оклеена постерами. Здесь были улыбающиеся святые, явно вырванные из душеспасительных журналов, рядом с ними, встык, а иногда и внахлест, висели Дэвид Боуи, The Doors, Джимми Хэндрикс, Deep Purple, Queen и Монсеррат Кабалье. А под всем этим примостилась старенькая раздолбанная гитара.
– Ага, все мои приятели, – сказал старик, перехватив их взгляд. – Скрашивают мое унылое холостятское существование.
Тут он голосисто захохотал, словно выдал удачную шутку.
– Хотите виски? Хотя нет, куда там, вы ж за рулем.
– Я нет, – возразил Лукас и тут же получил рюмку.
Они расселись за большим деревянным столом, и старик тут же принялся сворачивать самокрутку.
– Так что, Билли вспоминает своего старого дядюшку только когда припекает, а?
– Честно говоря, не знаю, мы знакомы-то всего неделю, – ответил Лукас с самой располагающей из своих улыбок.
Старик неопределенно хмыкнул.
– Вам нужна моя земля?
– Да, мы собирались арендовать ваши поля на некоторое время. – сказала Ирочка. – Какую компенсацию вы хотите получить за такие неудобства, мистер Хофф?
– Ну, ночь с тобой мне ведь не светит, а? – он подмигнул – Ладно, шучу. Зови меня Уолли, все так делают.
Ирочка усмехнулась:
– Так все же, Уолли?
Старик покрутил самокрутку в пальцах.
– Вы собираетесь притащить на мою землю орды орущих безбожников? Которые понаставят палаток, будут нажираться, курить траву, орать, совокупляться в каждом углу, и все это под грохочущий на всю округу рок?
– Да, но мы готовы… – начал было Лукас.
Уолли махнул рукой, и он замолчал. Старик поднес к самокрутке зажигалку, глубоко затянулся и через некоторое время выдохнул.
– Мне нравится, – сказал он и передал косяк Ирочке.
А слухи расползались. Те же люди, что недавно шептались о том, что Лукас выдохся и вот-вот уйдет на покой, теперь доказывали друг другу, что он намерен возродить «Единорога» и отправиться в мировое турне. Музыкальные паблики намекали на нового участника – или, возможно, даже участницу группы, которая возьмет на себя вокал и гитарные партии Джимми. В твиттер и инстаграм Фрека рекой полились подписчики. Правда, они оказались несколько разочарованы – музыкант выкладывал фоточки гитар и котиков. Пару раз мелькнули маленькие пони, и поклонники сочли это тайным знаком. Лукас, ветеран шоу-бизнеса, вел компанию с изяществом римского стратега и коварством старого политика. Он бросал намеки. Случайно проговаривался. Допускал утечку материала и, когда это попадало в эфир, все отрицал. Он появлялся то там, то тут, то с теми, то с этими. Ему трижды звонили со стадиона и уверяли, что нашли свободный день, даже несколько, но он отказался.
Наконец, где-то через месяц, когда напряжение уже зашкаливало, Лукас появился в эфире «Радио-рокс».