Люпин растерянно посмотрел на Пырея.
— Не понимаю, великий правитель, что нужно придумывать… И главное — зачем?
— Странно, что ты этого не понимаешь. Ведь ты же — советник, — напомнил сердито Пырей. — Так вот… Вспомни, какой был вчера тревожный день. Сколько слухов может возникнуть! Надо отвлечь жителей столицы от всего этого. Их надо хорошенько развлечь, чтобы они и думать забыли о каком-то… пришельце из космоса.
— Вы правы! — с жаром воскликнул Люпин. — Жителей столицы надо развлечь!
— Можешь ты что-то предложить? — спросил Пырей.
— Разрешите мне сосредоточиться, — попросил Люпин. — Через час я представлю свои соображения…
— Хорошо, — согласился Пырей. — Жду тебя ровно в десять. Можешь идти.
Ровно через час Люпин представил Пырею план развлечений:
«Предлагается устроить сегодня в столице в полдень парад наших доблестных кактусовых войск. А после парада провести финальный матч на кубок столицы по футболу или дать первое представление новой оперы, которую столичный театр подготовил к постановке».
Люпин громко прочитал составленную им записку и выжидательно посмотрел на правителя.
— Что ж… — произнес Пырей. — Недурно. Но следует и провести финальный матч на кубок столицы и дать первое представление новой оперы. Те, кто не пойдут в театр, пойдут на стадион, и наоборот. Но пока держите все в секрете. Чем больше неожиданности, тем сильнее впечатление. Действуйте!
Разумеется, разговор между Пыреем и Люпином носил секретный характер. Но скрыть секреты довольно трудно. И уже через полчаса после этого разговора в столице, на перекрестке Сиреневой и Фиалочной улиц, у памятника великому ученому Маку, встретились Анютины глазки — три подружки, три веселые болтушки, которые всегда все знают. Одна из них была в мини-юбке, другая — в брючном костюме, третья — в макси-платье.
— У меня новость, — сказала та, что была в брючном костюме. — В полдень состоится военный парад. Вот позабавимся! Ха-ха!
— А вечером будет футбол, — добавила та, что носила мини-юбку. — Ах, уж эти футболисты! Хо-хо!
— И будет дана новая опера! — воскликнула та, что нарядилась в макси-платье. — Хи-хи!
— Обалдеть! — вскричали все три вместе. — Сколько развлечений! Ха-ха! Хо-хо! Хи-хи!
Поболтав немного, Анютины глазки побежали звонить своим знакомым, чтобы сообщить им новость. И когда через час или два на столичных улицах появились рабочие с ведерками, с клеем и кипами афиш, вся столица уже знала, что будет сегодня.
Но все равно около каждой афиши, приклеенной к забору или рекламной тумбе, собирались толпы любопытных. Всем хотелось прочитать подробности.
Афиши были двух сортов: ярко-зеленые и красно-черные. Выглядели они очень привлекательно.
Вот что было написано на зеленой афише:
Сегодня — матч века.
Встречаются знаменитые команды:
«Ноготки» — «Зверобой».
Начало ровно в 18 часов.
Красно-черная афиша объявляла:
АНОНС!
Сегодня в столичном театре — первое представление.
Дается новая опера
«КАЛОША»
Музыка композитора Хвоща,
стихи поэта Василька,
оркестр под управлением Колокольчика,
оформление художника Петрушки.
Начало в 19 часов.
Все читали афиши, ахали, охали, волновались.
И вдруг на Тюльпановом проспекте грянули медные трубы, ударили барабаны — заиграл военный оркестр. Зеленые ряды кактусов, сверкая стальными касками, двинулись вперед по улицам. Начался военный парад. Развлечения начались.
В театре
Столь странное название оперы «Калоша» объяснялось очень просто: ее автор Хвощ не был профессиональным композитором и, как владелец крупнейшего в столице обувного магазина, более всего на свете любил обувь. Музыку он сочинял в свободное время — так он отдыхал от своих дел и забот. «Даже подметки при ходьбе издают свою мелодию, — говорил он. — Сапоги могут грохотать, ботинки скрипеть, каблуки дамских туфелек отбивать чечетку. Вот почему я сочиняю музыку на тему обуви».