Ник перехватил ее взгляд.
— Ах, Астра, Астра, знала бы ты, что значит для меня это путешествие! Я ведь мечтал об этом плавании много лет. Такое плавание представлялось мне похожим на саму жизнь. Я знал, наш маршрут начнется в море Холода — это холодное, печальное море. Я представлял: холод и печаль — таково начало. Потом будет океан Бурь. Огромный и бурный этот океан! И надо выдержать все бури и ураганы. Затем идет море Дождей, и мне казалось — там будут сплошные дожди, их надо тоже выдержать. Я был наивен и думал — перетерплю и преодолею и ураганы, и бури, и дожди. И, наконец, наш корабль выйдет в море Ясности. Оно будет чистым, приветливым, и сразу станет ясно на душе. За ним расстилается море Спокойствия — значит, спокойно можно плыть по нему. И завершение маршрута — море Плодородия. Как я хотел увидеть его! Когда-нибудь на берегах этого моря мы построим прекрасные лунные города, и в праздничных оранжереях зашумят диковинные лунные сады… А почему такой маршрут похож на саму жизнь? Потому что и в жизни надо пройти через море Холода и океан Бурь к морю Ясности и Спокойствия, чтобы достичь главной цели — моря Плодородия[1].
Ник говорил вдохновенно, и Астра с удивлением смотрела на него, будто видела впервые.
— Мне казалось, — сказала она, — что ники и ничи не любят ничего поэтического. А вы говорили прямо-таки как поэт.
— Ники и ничи действительно не признают ничего поэтического, — произнес задумчиво Ник. — Наша поэзия — техника, расчет. Но среди нас есть и так называемые поэты. На мой взгляд, лучше бы их совсем не было, так как они занимаются подделкой под поэзию.
— Но откуда же у вас такие мечты и такие слова? — снова удивилась Астра.
— Не все так просто, Астра, — ответил Ник. — Откуда у меня, например, не совсем даже мне самому понятное чувство к тебе, желание понять тебя и подружиться с тобой? Видимо, есть что-то такое, что сильнее моих привычных мыслей и чувств. И не все я даже в себе самом могу понять и точно объяснить.
Астра, удивляясь все более, подумала: «А ведь он интересен. И к тому же еще хранит какую-то тайну».
Она посмотрела на посеребрённый сейф, стоящий в углу салона, и Ник понял, о чем она подумала.
— Мы уже с тобой начинали говорить о Тайне. Да, Астра, я храню Тайну в своем сейфе. Я не только президент, но и, как прежде, хранитель Тайны. Пока я не скажу тебе о главном. Но, чтобы ты мне доверяла, все же поделюсь с тобой многим. Что в этом сейфе? Рукопись. Она написана мной на основе ценнейших исторических документов ников и ничей. В ней три раздела: первый раздел — история возникновения ников и ничей, второй — тайна Рассудка, третий — тайна Цветка. От всего этого полностью зависит наша судьба. И судьба Земли тоже. Почему ты смотришь в иллюминатор, Астра? Что с тобой? Что ты видишь?
Астра действительно не могла оторвать взгляда от иллюминатора. В ночной темноте она различила что-то большое, надвигающееся на их корабль. Вспыхнули огни, и Астра увидела рядом другой корабль. На мачте развевается черный пиратский флаг с черепом и скрещенными костями. На «Селену» грозно, в упор, направлены дула пушек.
Ник тоже это увидел и метнулся к двери салона, распахнул ее.
— Пираты! — выкрикнул он.
— Пираты! — истошно завопил кто-то на палубе.
Наводнение поэтов
Неожиданное появление пиратов в океане Бурь имело причины, связанные, как это ни странно… с поэзией.
Дело обстояло так. Когда ники и ничи уже осваивали обратную (по отношению к Земле) сторону Луны, на море Мечты они построили свою Лунную столицу, а на некотором расстоянии от нее у кратера Аполлон был построен небольшой город, названный, как кратер, Аполлоном. Город этот некоторое время жил ничем особенно не примечательной жизнью. Но однажды его постигло стихийное бедствие: там случилось наводнение, причем не простое, не обычное, а наводнение поэтов.
Беда началась, казалось бы, с очень простого случая. Один местный житель, по профессии водопроводчик, очень захотел прославиться и написал стихотворение:
И хотя его стихотворение было далеко не совершенно, автору оно очень понравилось. Он побежал читать его соседям и знакомым, и те, слушая стихотворение, ахали и охали. И водопроводчик решил, что он стал поэтом. Он бросил свое дело, перестал чинить водопроводы, и перешел на литературную работу — начал с утра до вечера писать стихи.