Царь Додон рассердился, на кухню прибежал, ногами затопал и возопил:
— Кто ты есть, черный человек? И чудесный хлеб не испек. И главного повара убил. Ответствуй, кто ты есть такой.
Бова ему отвечает:
— Я — Бова-королевич, за отца отомститель.
И вынул из-за пазухи меч-кладенец и отсек голову царю Додону. После положил голову Додона на блюдо, полотенцем закрыл и понес то блюдо в покои царицы Милитрисы.
Милитриса его спрашивает:
— Чего ты принес мне, черный человек?
А он отвечает:
— Чудесный хлеб, какого на целый век хватит.
Милитриса, как полотенце подняла, так слезами и залилась. И вопиет:
— Кто ты есть, черный человек? Ты моего мужа, славного царя Додона, убил!
— Я — Бова-королевич, сын твой.
Милитриса не верит.
— Бова-королевич был весьма прекрасен, от Бовиной красоты всю палату освещало, а ты черен и дурен. Я тебя страшной казнью казнить велю.
— Не торопись, государыня-матушка, — говорит ей Бова.
Он скорей белым зельем умылся и в прежний свой вид вернулся, и вся палата Бовиной красотой осветилась.
Милитриса ему в ноги пала, в грехе своем покаялась, признавшись, что славного короля Гридона она убить надоумила.
— В монастырь тебя сошлю, — говорит Бова. — Будешь там свой грех замаливать.
И сослал ее в монастырь. А сам королем славного царства Мауковрульского себя объявил — к радости народной.
И пошел Бова в темницу, где прежде сам сидел, а на Бовино место девка-прислуга, которая его кормила и на волю выпустила, была посажена. Долго она терпела и страдала, у нее волосы даже до пят отросли. Разломал Бова темницу, девку на волю выпустил. И так сказал:
— Государыня-девица, потерпела ты за меня. Теперь возрадуйся.
И выбрал князя познатней да покрасивше, и девку за князя замуж отдал. Она и рада замуж пойти, ведь в темнице-то насиделась, наскучалась.
Глава девятая
Прекрасная Дружневна тем временем в Арменском царстве по мужу свому Бове скучала сильно. И решила она идти искать Бову и деток с собой взяла — они и подросли довольно. А чтоб сподручней им вражеское царство Рахленское пройти, оделись они в ветхие одежды, прикинулись нищими — так вот и шли, нужду терпели, страхи переживали, назад не повернули.
Бова того не знал и, себя за вдовца полагая, хотел жениться во второй раз. Дошел до него слух, будто в стране гогов и магогов есть прекрасная невеста, царевна Золотые волоса.
Пошел Бова с войском на страну гогов и магогов отвоевывать себе невесту.
Гоги и магоги — народы дивные. Свирепы пуще лютых зверей. У иного из них — один глаз и тот во лбу, у иного — три глаза. У иного одна только нога, а у иного — три. А бегают так быстро, как стрела из лука летит.
Воевал с гогами и магогами в давние времена великий царь Александр Македонский, загнал их в трущобы, пропасти и горы — там эти народы и сейчас живут.
Есть у них главный богатырь, Полкан Полканович, — туловище лошадиное, голова человечья.
Выпустили гоги и магоги на Бову Полкана Полкановича. И бились они с Бовой как равные двое суток, а на третьи сутки стал Бова Полкана Полкановича одолевать. И говорит Полкан Полканович:
— Лучше, славный витязь Бова, побратуемся мы с тобой. Ты будешь большой брат, а я маленький. А царевну Золотые волоса бери себе.
Побратовались богатыри, и Полкан Полканович царевну Золотые волоса отдал Бове, и тот ее в славный город Антон привез и к свадьбе начал готовиться.
А еще ранее другая свадьба была. Прекрасная Минчитрия, дочка царя Салтана, за богатыря Полкана Полкановича вышла. Уж больно полюбился он ей — туловище лошадиное, голова человечья!
Глава десятая
В ту пору прекрасная Дружневна с детками, в нищих одетые, пришли в славный город Антон и узнали — быть свадьбе у Бовы с царевной Золотые волоса.
Повстречала Дружневна в приезжем доме старца-черноризца и попросила его:
— Дай мне, старец, зелья черного да белого, в накладе не будешь.
Старец дал ей зелья и того и другого. Она себя и деток черным зельем намазала, и стали они черны и страшны — не узнать.
А свадьба-то уж начинается. Пир уж горой пошел.
Тут заходят на пир двое деток нищих — черные, страшные. И поют они так:
— Наш батюшка женится, а матушка плачется.
Слуги было их гнать. А Бова как глянул на них, у него в груди и защемило.
— Где же, ребятки, ваша матушка? — спрашивает Бова.