Лишенный любимого вождя, недолго мог сопротивляться весь отряд и был уничтожен до одного человека. Рядом с убитым витязем легло и изрубленное тело его воспитателя, старого раба.
Страх и ужас напал на всю землю аллаховых джиннов. Уже никто не думал о сопротивлении, думали лишь о бегстве и спасении. Ожесточенные воины приверженцев Иблиса хлынули безудержным потоком в беззащитную страну, жгли, грабили, убивали все, что попадалось на пути, камня на камне не оставляли от былых деревень, городов и храмов, в мрачную пустыню превратили цветущий Южный берег Крыма. Счастливым мог почитать себя тот, кто был уведен в тяжкое рабство: он сохранял по крайней мере свою жизнь. Остальные были до одного все перебиты.
Куда было спасаться? Не было аллаховых кораблей на морском просторе, крепости на горных скалах были уже разрушены врагами, а все пути и тропы из их прибрежной страны вели через горы в страну ненавистных врагов, иблисовых джиннов. Не было никому спасения.
Старый хан аллаховых джиннов долго защищался с дочерью и внуком в своем дворце, где ныне находится Алупка. Долго не могли взять его враги и придумали способ, чтобы уничтожить его совершенно. С самой горы Ай-Петри стали они сваливать огромные обломки скал; те со страшным грохотом и неудержимой силой катились вниз и падали прямо на дворец, разбивая его в осколки и щепки. Столько этих страшных скал посбрасывали враги, что и следа не осталось от ханского дворца, а на его месте образовалась огромная груда горных обломков, нагроможденных друг на друга в мрачном хаосе.
Старый хан, убитый горем и охваченный глубоким отчаянием, видя неминуемую гибель дворца, когда первые камни ринулись с Ай-Петри, бросился спасаться через последнее убежище - через потайной подземный ход, который вел из дворца в Алупке вверх в горы, в крепость Исар на горе, называемой теперь Крестовой. Он устремился по подземному ходу, увлекая за собой рыдавшую дочь, прекрасную Зехру, и маленького внука. Из всех своих былых богатств и сокровищ они захватили с собой только одну, самую дорогую драгоценность - золотую поющую колыбель.
С великим трудом и мукой поднялись они по мрачному длинному подземному ходу в крепость. Там вверху был выход в скрытую таинственную пещеру в расселине. Когда они подошли к нему, то с ужасом и отчаянием увидели, что их грозная крепость уже взята и разрушена врагами, что и на нее свалились могучие обломки скал с Ай-Петри и что расселина с пещерой завалены так, что выхода из них пет совсем.
Не могли их здесь найти свирепые враги, не могли их ни убить, ни увести в позорное рабство. Но могли ли они здесь найти спасение? Крутом лежала опустошенная разрушенная страна, наполненная трупами, среди которых рыскали озверевшие враги. Никто не мог их спасти, открыв выход из пещеры. Без всякой помощи и поддержки несчастные, претерпев страшные страдания, умерли с голоду у выхода из подземного хода.
Перед смертью старик-хан произнес над золотой колыбелью грозное заклинание, от которого она стала невидимой.
Предание говорит, что золотая колыбель эта еще и ныне хранится в мрачной пещере горы Исар.
Только иногда, во время сильной бури, когда вихрь Проникает в заколдованное таинственное подземелье и раскачивает колыбель, она тихонько поет заунывную колыбельную песню.
Многие, очень многие с давних пор старались как-нибудь достать золотую колыбель в пещере на Крестовой горе, но всегда безуспешно. Многие платились жизнью за свои дерзкие попытки, срываясь со скал, другие, спасши свою жизнь, возвращались перепуганные, полубезумные, с искривленным навеки ртом, руками или ногами. Очень крепко была заколдована старым ханом золотая колыбель. Никому не дается она в руки, если тот не имеет нужного талисмана.
А талисман может открыться только тому, в ком горит такая же могучая беззаветная любовь, какую носил в себе отважный сын хана иблисовых джиннов, павший от руки собственного отца.
В очень давние времена, когда весь Южный берег Крыма принадлежал еще турецкому султану, жил в деревне Мисхор скромный труженик Абий-ака. Жил он в старой хижине под деревней близ моря и неутомимо работал на своем маленьком винограднике. Не был старик Абий-ака богачом, но слыл честным, мудрым и работящим и пользовался поэтому большим почетом и уважением у всех односельчан.
Бережно ухаживал Абий-ака за своими дынями на баштане, за лозами на винограднике, за персиками и яблонями в саду, оберегал их от весенних морозов и туманов, от прожорливых гусениц и болезней, но всего заботливее, всего нежнее, выращивал он свою единственную дочь, свою черноглазую Арзы. Славился Абий-ака своей трудовой честной жизнью, мудростью, но еще больше славился он своею красавицей дочерью. Строен и гибок был стан Арзы, как лоза виноградника, сорок тонких косичек сбегали по плечам ее до самых колен, блестящие огромные глаза были черны, как звездное небо над цветущей яблоней, яркие губки рдели, как две спелые вишни, а нежные щеки румянились, как бархатные персики.
Ласково трепали Арзы по щекам добрые старушки-соседки, умильно поглядывали на нее почтенные деревенские старики, пуская дым из трубок у ограды двора Абий-ака, а юноши в ее присутствии старались выказать особое молодечество и втайне о ней вздыхали.
Но внимательнее всех присматривался к Арзы хитрый старик Али-баба, с тех пор как впервые увидел ее у фонтана на самом берегу моря, набирающей воду в медный кувшин. Али-баба был владельцем фелюги с пестрыми парусами, приходившей часто из-за моря с турецкого берега в Мисхор для торговли. Не любили и боялись Али-бабу в Мисхоре, ибо ловко умел он обмануть при продаже и покупке.
И шла о старом турке темная молва, будто высматривает он девушек в деревнях Южного берега, похищает их и увозит на своей фелюге в Стамбул для продажи в гаремы турецких пашей и беев.
Всегда не по себе было красавице Арзы, когда она чувствовала пристальный долгий взгляд Али-бабы. Очень часто встречался он ей внизу у берега, когда она спускалась к фонтану за водой. Встречались часто и его корабельщики-матросы, тоже внимательно на нее глядевшие. Казалось, как будто они за нею следили, высматривали, куда и когда она ходит, какие у нее склонности и привычки.
Время шло, и хорошела с каждым днем прекрасная девушка. Весело хлопотала она вокруг отцовской хижины, помогая матери в работе, звенел ее серебристый смех в саду и на баштане, с бойкой песней спускалась она к своему любимому фонтану. И долго просиживала там, глядя, как набегают волны на берег и шевелят разноцветными камешками.
Много мисхорских женихов присылали к Абий-акаю, но посмеивался старик и пряталась Арзы. Ибо не могла она забыть Эмир-Асана, ловкого джигита из дальней деревни, встретившего ее однажды у прибрежного фонтана. Это о нем думала она подолгу, глядя на волны и на чаек, носившихся над морем.
И вот пришел день, когда красавец Эмир-Асан прислал сватов к прелестной Арзы, дочери Абий-акая. Покачал головой старик, жаль ему было отдавать дочь в чужую деревню, поплакала мать, но пришлось согласиться. Отпраздновали обручение.
Пришла весна. Пышно зацвели деревья в саду Абий-акая, но еще пышнее цвела дочь Абия, красавица Арзы. Надвигался праздник курбан-байрам, праздник, когда в деревне играют свадьбы.